Андрей Ъ-Колесников

Президент России Владимир Путин вчера в столице Казахстана Астане встретился с президентом Украины Виктором Ющенко, который после переговоров заявил, что Украина не нарушит ни одной буквы газовых соглашений с Россией. Специальному корреспонденту Ъ Андрею Ъ-Колесникову удалось выяснить уровень аргументации переговорщиков и понять механизмы переговорного процесса, приведенные в действие газовым кризисом и твердой волей политического руководства России и Украины.  

Сразу после окончания церемонии инаугурации президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в отеле «Интерконтиненталь» президент России Владимир Путин встретился с президентом Афганистана Хамидом Карзаем. Пока на втором этаже отеля шли переговоры президентов России и Афганистана, здесь же, на втором этаже, в коридоре появился президент Украины Виктор Ющенко. К нему бросились министр топлива и энергетики Украины господин Плачков и глава «Нафтогаза Украины» господин Ивченко.

Только что они рассказывали украинским журналистам о своих достижениях в борьбе за дешевый газ. Господин Ивченко докладывал им, что Украина по какой цене раньше покупала газ, по такой и дальше будет это делать. Из его слов выходило, что «Нафтогаз» не собирается платить посреднической организации «Росукрэнерго» даже $95 за тысячу кубометров. Параметры межправительственного соглашения и контрактов, говорил он, с крестьянской хитрецой глядя в телекамеры, позволяют сделать это безо всякого труда.

Господин Плачков подтвердил, что совместное предприятие по продаже газа потребителям на Украине должно быть создано в соответствии с договоренностями, к тому же, как он выразился, «в короткие сроки».

– А в короткие сроки его надо создать,– сказал я,– потому, что ваше правительство будет исполнять обязанности всего два месяца?

– До 1 февраля создадим,– пообещал господин Плачков.– Все, о чем договорились, будет работать.

– И «Росукрэнерго»?

– Прежде всего!

– Тогда проясните,– попросил я,– что это за организация – «Райффайзен Инвест», которая представляет украинскую сторону в «Росукрэнерго»?

– Есть же юридические вещи! – поморщился господин Плачков.– Вы что, «Райффайзен» не знаете? Его же все знают. Он и у вас в Москве есть, и у нас в Киеве. У «Райффайзена» есть штампы, печати... Что вы еще хотите?

– Но есть и австрийский «Райффайзен», и швейцарский. Ваш «Райффайзен Инвест» – это ведь какой-то совсем другой «Райффайзен». И что это за группа международных инвесторов, которые стоят за вашей компанией? Об этой группе говорят, по-моему, с опаской сами сотрудники «Райффайзен Инвест». Никто не называет имен. Какая прозрачность процесса, о которой вы только что говорили? – спросил я.

– Понятия не имею, кто это такие,– с готовностью отозвался господин Плачков,– но деньги у них есть.

Господин Ивченко стоял в это время в стороне, нервно поглядывая на коллегу, и успокоился, кажется, только когда тот отошел от журналистов и подошел к министру промышленности России Виктору Христенко. Разговор между этими людьми состоялся содержательный. Речь шла, как я понял, о ценах на транзит российского газа в Европу.

– Надо ее считать и считать,– говорил господин Плачков.– У нас формула для расчетов есть. Будем считать по формуле!

– Ну нельзя считать транзит по формуле! – объяснял ему господин Христенко.

– Ну можно! – настаивал господин Плачков.

– Ну нет! – отвечал ему российский министр.

– Ну да! – упрямился господин Плачков.

– Ну нет! – повторял господин Христенко.

– Ну да! – настаивал господин Плачков.

Послушав этот разговор, я не понял только одного: как эти переговорщики смогли договориться о схеме «230 за 95» и даже подписать больше десятка контрактов на эту тему за последнюю неделю? Но хотя бы стали понятны уровень аргументации переговорщиков и механизмы переговорного процесса, приведенные в действие газовым кризисом и твердой волей политического руководства России и Украины.

Когда господин Плачков увидел своего президента и бросился к нему, Виктор Христенко в ответ на мой вопрос о конечных владельцах «Райффайзен Инвест» заявил, что они его тоже не очень беспокоят, ибо «у этой компании все-таки достаточно ограниченные формы деятельности и их можно контролировать», и повторил предложение, которое он уже высказывал после встречи с господином Путиным по итогам газовой войны – что представителями России и Украины в «Росукрэнерго» могут быть не Газпромбанк и «Райффайзен Инвест», а «Газпром» и «Нафтогаз».

– Нас это устроит,– пожал плечами господин Христенко.

Через несколько минут Виктор Ющенко, показывая пальцем на господ Плачкова и Ивченко, многозначительно говорил Владимиру Путину:

– Ну, это знакомые вам личности...

Президент России поздравил президента Украины с хорошим отдыхом в Карпатах:

– Кстати, здесь снега нет,– показал он вокруг себя.

– Но мороз... – поежился господин Ющенко.

Кроме того, президент России заявил, что Россия и Украина пришли к сложным, но взаимовыгодным решениям. Президент Украины говорил, что за последние два месяца стороны прошли «один из самых сложных путей», и поздравлял всех с достигнутыми договоренностями. Господа Ющенко и Путин делали вид, что украинский парламент накануне не принимал вообще никакого решения об отставке правительства и эта тема никак не может повлиять на ход переговоров между президентами или хотя бы сказаться на настроении одного из них.

Переговоры в закрытом режиме продолжались около полутора часов. Господа вышли к журналистам одухотворенными.

– Это нелегкое решение, которое давалось и одной, и другой стороне путем многих компромиссов. Но после его достижения я могу твердо сказать, что мы отошли от феодальных отношений, мы сняли подозрение друг с друга относительно того, что Россия продает за полцены газ Украине, а Украина за полцены транзитирует его,– сказал господин Ющенко. Он добавил, что кроме газа говорили о Черноморском флоте.

– Мы договорились о том, что совместная комиссия проведет свое заседание буквально в январе-феврале по всему массиву, который состоит из неурегулированных вопросов, то есть тех, которые большим соглашением отрегулированы, но на практике еще не нашли своего отражения,– заявил он.

Не урегулированы, прежде всего, вопросы субаренды, на которую украинские коллеги с болью в сердце обращают внимание российских.

Господин Путин добавил, что подписанное газовое соглашение и последовавшие за ним контракты «полностью отвечают интересам рыночной экономики». Фраза, которую он произнес после этого, заслуживает особенного внимания:

– Это наш совместный выбор в пользу новых отношений. Нам очень приятно констатировать, что за многие годы отношений с Украиной мы имеем дело в Киеве с людьми, которые делают то, что они говорят.

На первый взгляд господин Путин не поскупился на смелые комплименты господину Ющенко. Но, по-моему, в этих словах гораздо больше информации было о нынешнем отношении господина Путина к предшественнику Виктора Ющенко на этом посту.

Украинская журналистка попыталась вернуть президентов к политической действительности, поинтересовавшись, возможен ли пересмотр газовых соглашений «в результате того, что большая часть украинского политикума разочарована ими, результатом чего и стала отставка правительства Украины».

Господин Ющенко отвечал резко. Договор, по его словам, составлен профессионально.

– Я готов подтвердить каждый пункт этого договора,– добавил он.– Достигнуты здоровые компромиссы... А процессы политизации могут только повредить прекрасному результату, который был достигнут.

Решение Верховной Рады об отставке правительства никак, по его мнению, не связано с газовым кризисом, который стал только предлогом для отставки правительства.

Господину Путину журналистка адресовала другой вопрос: разделяет ли он мнение руководства «Газпрома» о том, что Украина воровала российский газ.

Президент России заявил, что считает украинский народ братским, а Украину самым близким соседом и партнером.

– Поэтому полагаю,– продолжил Владимир Путин,– что в отношении такой страны нужно выбирать корректные выражения. Но взаимоотношения между хозяйствующими субъектами достаточно прозрачно могут быть проконтролированы международными специализированными организациями,– не удержался он.

Отвечая на следующие вопросы, господин Путин пояснил, что Украина «приобретает по импорту треть российского газа. Для нас важна даже не сегодняшняя цена $230 за тысячу кубометров – для нас важна европейская формула расчета цен. Сегодня она 230, завтра она может быть больше или меньше в зависимости от колебаний цен на мировых рынках. И, разумеется, мы согласимся, если она понизится»,– с улыбкой, которую не сумел скрыть, произнес он.

И ничего в этой связи президент России не сказал о цене за транзит газа.

– Для украинской стороны важно,– сказал господин Ющенко,– что мы получаем газ на границе по $95. Вторая позиция – что мы изменили цену за транзит, что договорились об увеличении прокачки российского газа на этот год на 11 млрд в плюс. Таким образом, в 2006 году мы будем иметь рекордную прокачку российского газа в Европу – примерно 121 млрд. Думаю, что это хороший ответ на все проблемы... Украина – уникальная транзитная территория... И нам с Россией важно продемонстрировать, что мы эффективная корреспондентская пара... Украина не нарушит ни одной буквы наших договоренностей ни перед Россией, ни перед нашими партнерами в других странах.

Тут ему и надо было закончить. Но он продолжил:

– И простите за такую реплику: когда 1 января у нас возникли проблемы с транзитом на Европу, мы примерно 80% этого дефицита газа достали со своих хранилищ, отдали в технологическую прокачку только с одной целью – чтобы никто не почувствовал на себе, что у кого-то возникает на этом рынке дискомфорт. Может быть, этих усилий недостаточно, но они были вполне с нашей стороны искренними.

Так и оказалось, что Украина не забирала российский газ для своих нужд после десяти утра 1 января 2006 года, а, наоборот, делилась с европейскими партнерами последним, что у нее было,– газом из подземных газохранилищ. Это был все-таки перебор.

– Что, в самом деле, свой газ отдавали вместо российского? – спросил я после этой пресс-конференции у господина Ивченко.

– Отдавали,– как-то нехотя подтвердил он.

– 80%?

– Ну, примерно,– страдальчески вздохнул господин Плачков.

– А еще 20% дефицита как покрыли? – поинтересовался я.– Не российским же газом, как мы теперь понимаем.

– Нет,– подтвердил господин Ивченко.– Поджали за счет экономии того, что используем сами.

К его чести, надо сказать, что в этом месте он, кажется, все-таки немного покраснел.

Источник: «Коммерсантъ», 12 января 2006 г.