Заключенные на этой неделе в Москве газовые соглашения — никакая не «Победа России!» и никакая не «Победа Украины!». Это компромисс, где Тимошенко у россиян вырвала все возможное. А Путин сохранил за Россией все необходимое. «Главный изъян компромиссов в том, что компромиссы компрометируют». Небезосновательность этого изречения украинскому премьеру дали почувствовать и президент, и его секретариат, и оппозиция во главе с Юрием Бойко. Владимиру Путину почувствовать это в России не дали. Некому.

Результат переговоров мог быть другим, завершись они между НАКом и «Газпромом» 31 декабря. Но ни история, ни экономика не признают сослагательного наклонения. Когда-нибудь будет снята сериальная психодрама под названием «Как Путин прекращал переговоры», а московский наряд Тимошенко станет украшением Музея украинской дипломатии. Но это будет нескоро. Страсти вокруг компромиссов улягутся недели через две и останутся результаты, кризис и проблемы, которые нужно будет ежедневно и ежечасно решать. Строить страну или Нью-Васюки. Поэтому разговор с премьер-министром Украины Юлией Тимошенко не только о газе, но и о том, как жить дальше будем.

     — Юлия Владимировна, улетев на переговоры в Москву 19 января, вы прибыли к отлету в 4.30, 20-го. До четырех утра, сидя на разных этажах с нашей делегацией, вы принимали, изучали и утверждали постранично подписываемые документы. Вопрос: а что ж тогда подписали у всех на глазах Миллер и Дубина 19-го числа? Пустые страницы?

    — Они подписали контракты. Но я настояла на том, чтобы они парафировали каждый лист. Мы прямо там в «Газпроме» создали рабочую группу под моим руководством для того, чтобы скрупулезно проверить соблюдение национальных интересов Украины по-стра-нич-но. Чувствуя колоссальную ответственность, которая на мне лежит, я вычитывала каждый лист лично. После чего изменения в текст уже не могли быть внесены.

    — Насколько я знаю, подписано пять документов, и группа представителей «Укртранс­газа» еще работала в четверг в Москве над подписанием технического соглашения, являющегося неотъемлемой частью контракта о транзите газа, призванного, согласно ежегодной практике определить все соответствующие тонкости.

    — Это соглашение будет подписано непременно.

    — Из четырех подписанных два контракта и два допсоглашения, касающиеся 11 млрд. кубов газа. Вы можете объяснить, как 11 млрд. кубов «фирташевского» газа превратились в «наковские»?

    — С 2006 года наша команда, так же, кстати, как и ваша газета, боролась за то, чтобы в Украине действовала прозрачная схема доставки и реализации импортного газа. Посредники без прибыли не работают. Их прибыль — убытки экономики государства. Я не думаю, что кто-то давал заработать этим посредникам на российских интересах. Всегда обогащаются за счет более слабого. И Украина в данном процессе была донором. Во всех своих публичных выступлениях я говорила о необходимости убрать посредника, и в конечном счете в меморандуме, подписанном мною и Владимиром Путиным, эта позиция была зафиксирована. Но так сложилось, что во время работы «РосУкрЭнерго» с «Газпромом», в том числе и на украинском рынке, у РУЭ возник долг перед «Газпромом» в размере около 1,7 млрд. долларов, который, кстати, не связан с ответным долгом Украины перед «РосУкрЭнерго». Я не знаю с чем это связано — с неэффективностью или с нечистоплотностью Фирташа? Но факт в том, что, не получив всего объема долга от посредника, «Газпром» не мог от него отказаться — большой риск потерять эти деньги вообще. Поэтому «Газпром» предложил «Нафтогазу» купить 11 млрд. кубометров газа, которые находятся в наших хранилищах. Вы знаете, что «Газпром» является учредителем «РосУкрЭнерго» и имеет в этой компании контрольный пакет акций. Соответственно, этот газ являлся совместной долевой собственностью «РосУкрЭнерго» и «Газпрома». Поэтому «Газпром» принял решение, что он в счет долга забирает этот газ у «РосУкрЭнер­го», а НАК «Нафтогаз» эти 11 млрд. у «Газпрома» покупает. В этом суть договоренностей, которые беспрецедентно выгодны Украине. Во-первых, газ находится в наших хранилищах, под полным нашим контролем и в системе наших балансов. Во-вторых, этот газ закачивался в предыдущие годы и, по большому счету, и был собственностью Украины, но хитрым образом его переписали на посредника. И, в-третьих, мы получили возможность купить
11 млрд. кубов газа по чрезвычайно низкой цене — 153,9 долл. за тысячу кубов.

     — Так мы его купили или «получили возможность»?

     — Купили! Контракт подписан.

     — Юлия Владимировна, а достаточно ли 50-процентной доли «Газпрома» в РУЭ для того, чтобы сделать юридически необратимым решение об изъятии газа в счет долга?

     — Безусловно, достаточно. У «Газпрома» очень сильные и профессиональные юристы. Они оформили, провели и приняли решение, в результате которого НАК «Нафтогаз» стал богаче на 11 млрд. кубов, которые уже находятся в наших хранилищах и по сути уже оплачены.

     — «РосУкрЭнерго» имело контрак­ты с рядом европейских стран на поставку газа в 2009 г. «Газпром» объявил, что РУЭ отрезано от российского и среднеазиатского газа. Газа в хранилищах теперь у РУЭ тоже нет. Как теперь Польша, Венгрия и другие страны будут решать свои газовые проблемы? На­прямую с «Газпромом»?

     — Я, если это позволительно, очень рекомендую своим коллегам — премьер-министрам этих стран — отойти от посреднической компании «РосУкрЭнерго». Всегда лучше иметь отношения с тем, кто сам добывает газ. Я уверена, что пережитый нами кризис, потрясший и Ук­раину, и Россию, и Европу, в основе своей природы имел коррупционное посредничество. Ибо вталкивание посредника привело к разрушению стабильных и предсказуемых отношений между странами на газовом рынке, и эти надежные отношения были в 2006 г. принесены в жертву высоким украинским политикам, которые обеспечивали работу коррупционной схемы и спонсировались теневыми деньгами.

    — Компания РУЭ, как памятник, прикосновение к которому при­носит успех и богатство. К ее успешной деятельности имели отношение многие: Леонид Кучма и Владимир Путин приняли летом 2004 г. решение о ее создании; Виктор Янукович на излете первой премьерской каденции утвердил ее поставщиком среднеазиатского газа в Ук­раину; Виктор Ющенко запустил «РосУкрЭнерго» на внутренний рынок Украины. Нынешний президент России, в ту пору курировавший «Газпром», тоже был в курсе предназначения компании, хотя бы потому, что господин Чуйченко — друг детства и юности Дмит­рия Медведева — имел непосредственное отношение к РУЭ. Почему компания впала в немилость руководства РФ? Причина политическая — нелюбовь к украинским политикам, которых спонсирует РУЭ? Или экономичес­кая — РУЭ обделила вниманием интересы своих создателей или закрома «Газпро­ма»?

    — Прежде всего я хочу сказать об Украине, где несколько политиков приложились к тому, чтобы этот проект мог развернуться в полную силу и получить очень большие теневые деньги. Для этих политиков закат РУЭ — большие денежные потери. А вот в России — два в одном. Никакие дружеские отношения не могут простить финансовой необзятельности — это раз. А во-вторых, существование и способ работы РУЭ — это большие имиджевые потери для России. РУЭ стала притчей во языцех. В ряде стран проводятся коррупционные расследования в отношении деятельности этой компании. Накопилась критическая масса разных потерь, и в Москве она породила соответствующее решение — отстегнуть ремни слишком тяжелого багажа.

    — Российские лидеры, неоднократно утверждали, что 31 декабря Олегу Дубине команду о выходе из переговоров дал президент Украины. Более того, Алек­сей Миллер заявил Владимиру Путину, что у него есть опе­ративное подтверждение поступления такой команды от Виктора Ющенко. В данной ситуации речь может идти о записи телефонного разговора. На­ших переговорщиков, что, прослушивали? Вам запись не предоставляли?

    — Срыв переговоров в конце 2008 г. имел одну причину — желание сохранить в схеме «РосУкрЭнер­го». Ради этого влияли на переговорный процесс, выставляли условия, которые были заранее то для Украины, то для России неприемлемы, а со стороны РУЭ предлагали неоправданно завышен­ные цены на газ. Делали все, что возможно, для срыва переговоров, и в конечном итоге Олег Дубина был отозван. Пред­седатель правления НАК «Нафтогаза» стал заложником двух «центров управления полетами»: президента и правительства Украины с диаметрально разными взглядами на посредничество РУЭ. (Во время нашего разговора Юлии Тимошенко положили на стол записку о том, что Олег Дубина перенес кардиооперацию. Пожелаем ему сил и здоровья. — Ю.М.)

     — Как стало известно «ЗН», на переговорах нешуточные дебаты возникли вокруг формулы определения стоимости транзита российского газа по территории Украины в Европу. Украинская сторона предлагала австрийскую формулу. Если бы ее взяли за основу, то в будущем году ставка транзита была бы 5 долл. Но в результате взяли за основу предложенную Россией словацкую формулу, в соответствии с которой ставка будет в два раза меньше — 2,5…

    — Когда две стороны выходят на переговоры, то каждая ставит себе цель-максимум. Но на самом деле знает и черту допустимого отступления. При этом никогда не бывает, чтобы одна сторона стопроцентно выиграла, а другая стопроцентно проиграла. Двигаясь навстречу друг другу, стороны находят точку взаимоприемлемости.

Австрийская формула имеет ряд составляющих, которые крайне субъективны и которые у нас посчитать невозможно. Например, стоимость земли, по которой проходят транзитные газопроводы. Как может автоматически работать формула, когда ни в России, ни в Ук­раине не существует рынка земли, кадастра и четкого понимания: какие участки сколько стоят? А учитывая, что газотранспортная система проходит по всей стране, я хочу видеть человека, который сможет определить стоимость каждого метра земли, точно посчитать коэффициент ее стоимости в системе газ­транзита, а потом еще согласовать это с Российской Федерацией. Пере­говоры на эту тему могут длиться годами. Причем, учтите, что согласовывать составляющую оценку стоимости земли нужно ежеквартально. Кроме того, цена транзита в самой большой степени зависит от цены технического газа для прокачки, а в Австрии цена газа в районе 550 долл. И если такой дорогой газ сжигать как технический, то, конечно, транзитная ставка может составить сегодня 5 долл. и больше.

Другое дело словацкая формула — это оценка самой газотранспортной системы и стоимости ее эксплуатации: текущего ремонта, капитального ремонта, модернизации, технического газа, амортизации и плюс доля прибыли. Словац­кая формула считается одной из самых удачных в Европе, поскольку там нет субъективных составляющих.

    — Почему вы подписали этот договор на десять лет?

    — Я считаю, что чем больше срок стабильности в наших отношениях, который определен формульным подходом к установлению цены, тем свободнее Украина, тем прочнее ее независимость, тем меньше политизирована наша энергозависимость.

    — Дмитрий Фирташ говорил о том, что он по одной его версии контролирует, а по другой версии — стремится контролировать через облгазы 75 процентов украинского розничного рынка газа. Дело в том, что не только масштабное присутствие в этой системе Дмитрия Васильевича, но и вообще сама по себе система облгазов — клондайк для коррупции. В пылу кризиса вы заявили о национализации обл­газов. Это не так просто сделать, но менять систему дейст­вительно необходимо. У вас есть план — как?

     — О национализации речь не идет, потому что газовые трубы, по которым осуществляется поставка в локальных сетях, являются государственными — их никто никому не продавал и не передавал. Приватизированными были только газопоставляющие организации, которые представляют собой конторы со сто­лами и стульями, и не более того. Мы неоднократно убеждались в том, что эти частные структуры не выполняют взятых на себя обязательств: не тратятся на ремонт сетей, в результате чего они пришли в аварийное состояние, чему доказательством трагедия в Днепропетровске; они не рассчитываются вовремя с НАК «Нафтогазом» за потребленный пользователями газ, и долги облгазов перед НАКом составляют миллиарды. Это говорит о том, что частные компании не могут выполнять именно эту государственную функцию. Поэтому система будет вырисована с чистого листа на государственной основе. И трубы, которые находятся в аренде у частных собственников, их не обслуживающих должным образом, будут возвращены под менеджерский контроль государства.

Есть еще один неприятный факт: в разгар кризиса, когда НАК «Нафтогаз» обеспечивал поступление всего необходимого объема газа по магистральным сетям в локальные, именно облгазы Фирташа ограничили поступление газа населению, теплокомунэнерго и другим потребителям. Именно в этот момент они позволили себе украсть часть газа и вывести его под контроль своих офшорных компаний. В результате «убивались два зайца» — и дополнительные нечестные заработки, и провоцирование негатив­ного отношения людей к власти в результате недогрева воды, недоотопленных квартир, школ, больниц и т. д. Я уверена, что этим схемам мы положим конец, ибо функцию облгазов на себя должно взять государство. Потому что самое главное — это жизнь и здоровье людей. Кроме того — финансовая стабильность «Нафтогаза», что является одним из национальных приоритетов.

     — Вы заявили, что в течение всего года предприятиям газ будет продаваться по усредненной цене — 228,8 долл. Но у «Газпрома» НАК его будет покупать в первом квартале за 360. Президент хотел видеть финансовый план НАКа. Но я думаю, не только ему интересно знать — где «Нафтогаз» возьмет недостающие 132 доллара, которые должен будет доплачивать «Газпрому» за 5 млрд. кубометров дорогого газа, которые мы намерены потребить в первом квартале?

       — Дело в том, что 5 млрд. кубометров, которые мы покупаем у «Газпрома» — это небольшая часть того, что страна будет потреблять в первом, самом холодном, квартале 2009 года. НАК «Нафтогаз» к необходимому объему потребления в первом квартале будет добавлять из хранилищ газ, который уже оплачен в прошлом году. Никакой финансовой дыры в первом квартале не возникнет, поскольку для расчетов с «Газпромом» будут использоваться средства, которыми потребители оплатят газ, извлеченный из наших хранилищ. Есть еще резерв: в качестве технического газа мы будем использовать чрезвычайно дешевый газ, цена которого на 25 долларов меньше, чем в прошлом году. Соответственно существенно вырастет прибыль НАКа от транзита российского газа в Европу.

     — А как вы намерены распорядиться этими 11 млрд. дешевого газа?

     — 6,5 млрд. уйдут на обеспечение прокачки 120 млрд. газа в Евро­пу. Оставшийся газ будет использован для удешевления среднегодовой цены для потребителей в Украине.

     — Как будет сформирована цена для предприятий? Сохранится ли наковская наценка?

     — Нет. В кризисное время мы не можем себе этого позволить. Следовательно, структура цены будет такой: 228,8 долларов — цена газа, получаемого на границе; к нему добавляется НДС; плюс оплата транзита газа по магистральным и локальным сетям до предприятия. Вот и все. Таким образом мы поддержим наши предприятия в период мирового экономического кризиса.

    — Юлия Владимировна, вы утверждаете, что цена на газ для населения не будет поднята. Как это возможно?

   — Даже при всем хаосе, расхлябанности и злоупотреблениях, которые царят в сфере добычи украинского газа, его нынешняя цена остается рентабельной. Если бы не кризис, и если бы не Нацбанк, который убил курс гривни, что тянет за собой инфляцию, то цены для населения нужно было бы поднимать. В Европе самый дорогой газ покупает именно население, а не предприятия. Но мы себе такого позволить не можем, именно из-за кризисных явлений.

     — Проведение «газового» СНБОУ перенесли на будущую неделю, в том числе и по причине отсутствия финплана НАКа. У вас есть представление о том, сведет ли компания концы с концами?

    — Во-первых, это не конституционная печаль президента — заниматься контролем над финпланом НАКа. Я хочу напомнить Виктору Андреевичу, что под его патронатом на украинском газовом рынке появились «РосУкрЭнерго» и «Укргаз-Энерго». Именно его люди подписали в 2006 г. аукающийся нам сейчас договор с «Газпромом» о том, что ставка транзита в течение пяти лет будет 1,6 долл.; отдали на 25 лет по супердемпинговой цене наши хранилища и право транзита компании «РосУкрЭнерго».

     — Но с правом двух пересмотров, правда, по обоюдному согласию сторон…

     — При этом они разорвали связку, обеспечивавшую до 2006 г. зависимость повышения цены транзита от повышения цены на газ. Тогда премьер Ехануров и глава НАК «Нафтогаз» Алексей Ив­ченко, награжденный в четверг орденом «За Услуги» III степени, сли­ли все. Я хочу, чтобы он посчитал финансовые потери за «черный» 2006 год. А еще за 2007-й, когда мы получили «Нафтогаз» с долгом перед «Газпро­мом» в 8 млрд. грн. без возможности его оплатить, ввиду разворованности средств. Эти средства были потрачены на несуществующее оборудование и выплачены в качестве предоплаты компаниям, которые как бы передали НАКу несуществующие разработки технических новшеств. Хотелось бы спросить у президента: кто отвечает за финансовую разбалансировку НАКа в эти годы? Сейчас «Нафтогаз» сбалансирован, нормально работает. Нам, конечно, нелегко. Эти 8 млрд. грн. — «наследство» 2007 года, мы еще долго будем откашливать, иногда с кровью. На сегодняшний день в хранилища закачано более 28 млрд. кубов оплачен­ного газа; получена самая низкая, помимо белорусской, конечно, цена на газ в Европе; есть контракт на десять лет и формула, не позволяющая политически манипулировать ценой и страной; ни одной копейки долга за прошлый год; беспрецедентно дешевый технический газ. Не время президенту вмешиваться в контроль за финпланом. Время его правления «чистыми руками» прошло.

    — Вы сказали, что у НАКа нет долгов перед «Газпромом», а что делать с 600 млн. пени и штрафов?

     — У нас ноль долгов перед «Газпромом». А то, что вы правильно называете пеней и штрафами, мы не признаем.

     — В случае, если НАК «Нафтогаз» не сможет расплатиться за потребленный объем газа до седьмого числа каждого следующего месяца, то подписанный контракт предусматривает переход на предоплату. Ой.

    — Такой пункт действительно есть в контракте. Но я вам скажу, что в мире никто не отпускает свой товар бесплатно. И если нам предоставили возможность рассчитываться по факту потребления, а не предоплатой, то Украина должна продемонстрировать партнерскую надежность и дисциплину платежей. Бесплатно не будет ни газа, ни ядерного топлива — за все нужно платить, и вовремя.

    — Розовые замки будут разрушены бульдозером реальности: в стране дефицит денег и валюты в частности. Где «Нафтогаз» будет брать эти доллары?

    — Все возможно при нормальной организации работы, а еще нужно иметь чувство собственного достоинства для того, чтобы не давать России повода в очередной раз заявлять, что Украина не платит и т. д. На безалаберности, ставшей в какой-то мере идеологией общества, надо ставить точку. Разруха в головах. Эта разруха позволяет мочиться в подъездах, расписывать скабрезностями стены храмов, цинично игнорировать Конституцию, в первую очередь, ее гарантом и жить в несанкционированный долг. Борьба со всем этим, которую давно пора было начать, есть еще один необходимый аспект достижения реальной независимости страны.

   — И все-таки, допустим — задолжа­ли. Теперь уже прокладки между «Газпромом» и НАКом нет. Окажется ли в этой ситуации под угрозой смены собственника украинская газотранспортная система? Собственно, и без этого форс-мажора ряд украинских политиков — Литвин, Яценюк, Янукович — высказались за консорциум. Ваше мнение?

   — Ну, во-первых, я считаю, что ГТС — это чрезвычайно прибыльная система, если ее, разумеется, использовать с умом. Это предприятие, которое в том числе обеспечивает украинскую энергетическую независимость и специфическую, но чрезвычайно важную коммуникацию с Европой. ГТС делает нас сильной страной, потому что у каждой страны должна быть своя… фишка. У нас их раньше было много, но мы их либо по неорганизованности растеряли, либо без боя сдали тем, кто их обменял в кассе казино на деньги. И на последнюю фишку очень много желающих. Я счастлива, что, еще находясь в оппозиции, внесла в Верховную Раду закон, который делает невозможными любые махинации с трубой. Она принадлежит государству. Точка. Поэтому я никогда не буду вести переговоров по этому поводу, я как премьер не расплачиваюсь трубой, я не закладываю ее с целью получить политические дивиденды, как Яценюк, я не играю в игры а ля «я готов отдать газотранспортную систему — кто на новенького?». Национальными интересами торговать не нужно. Даже красиво не нужно. И тогда все будет хорошо.

     — И все-таки не могу успокоиться. Если ежемесячные платежи «Газпрому» будут сорваны, а карательно вводимая за несвоевременные расчеты предоплата невозможна, то Россия сможет опять перекрыть газ, пустив транзитный поток исключительно через Суджу, тем самым отрезав Украину от газового потока. В этом случае у нас оправ­даний перед Европой не будет…

    — Еще раз: за каждый наперсток газа нужно платить. Но если вдруг нечто подобное произойдет, то полученный опыт нас обогатил — мы научились держать удар. Я горжусь командой газовиков и страной, у которой она есть. Может быть, с 1 января кому-то и хотелось увидеть замерзший Донбасс и разрушенные системы отопления и газообеспечения. Но профессионалы-газовики приняли этот бой и выстояли в нем краси-и-и-во! Они теперь виртуозы и в реверсе, и в аверсе. Да и в наших хранилищах теперь столько газа, что мы сможем пережить не один такой кризис. Но я, со своей стороны, сделаю все, чтобы он, не дай Бог, не повторился, потому что это для любой страны испытание. А оказалось, что еще и для половины континента.

    — А вы не хотите ряд отличившихся газовиков, обеспечивших реверс, представить к государственным наградам?

   — Хочу. Но не представлю. Ес­ли я это сделаю, то в СП президента поступят наоборот. Поэтому на ближайшем Кабмине мы вручим правительственные награды защит­никам Отечества. Это люди, которые в считанные часы беспрецедентно развернули газовые «реки», спасли Восток и Юг нашей страны от холода и показали, что с Украиной нельзя разговаривать на «ты».

    — Компания «Газпромсбыт Украина» стала своеобразным компромиссом с РФ при удалении с рынка «Укргаз-Энерго» — метастазы Фирташа. И вы правы, в 2008 году «Газпромсбыт» продал украинской промышленности около
3 млрд. кубометров газа вместо 32, которыми оперировало «Укргаз-Энерго». В этом году, я думаю, они и этого не продадут. Мы восстановили НАК как государственного монополиста. Не волнуйтесь, пока я на посту — посредников не будет. Газовые олигархи превратятся в простых граждан без особенностей национальной коррупции.

    — Юлия Владимировна, ходили слухи, что Москва от вас и Януковича в качестве оплаты предоставленных газовых льгот потребовала голосования за импичмент президента. Ющенко — это идея-фикс Путина — символ его очевидного поражения в 2004 году. В четверг во время пресс-конференции вы намекнули на возможность начала процедуры импичмента, мотивируя это эпопеей с рефинансированием коммерческих банков Нацбанком. Но все равно сохраняется ощущение двойственности причины ваших действий. Объяснитесь, пожалуйста.

    — С исторической точки зрения, девять месяцев, оставшиеся до выборов нового президента — это такой ничтожный срок, что делать его предметом системных и крупных переговоров по проведению импичмента просто не имеет смысла ни одной из сторон. Хотелось бы, конечно, чтобы срок правления действующего президента поскорее закончился. Я думаю, этого хотят все граждане Украины. Но нужно набраться мужества и потерпеть.

    — Среди этих «всех» не хотелось бы учитывать мнение иностранного государст­ва.

    — Дело в том, что процедура импичмента может занять больше времени, чем осталось до президентских выборов.

    — Вы говорите — девять месяцев, а значит, рассчитываете на последнее воскресенье октября? Я приготовилась к январю…

   — По большому счету, это не имеет значения. Потерпим.

   — Не приходилось ли вам слышать о том, что на Банковой назревают планы переноса проведения президентских выборов в связи с тем, что в год кризиса предвыборная кампания не может происходить демократично, и сама по себе будет являть угрозу национальной безопасности?

   — Я считаю, что было бы здорово, если бы страна могла провести выборы как можно скорее. Поскольку совокупность действий президента страны сама по себе представляет угрозу национальной безопасности. Но я точно знаю, что в президентском окружении вынашивается идея каким-то неестественным образом продлить пребывание на этом посту действующего президента. Рассматривались разные варианты. Один из них — довести страну до дефолта, объявить чрезвычайное положение, которое Верховная Рада в такой ситуации будет вынуждена утвердить. Ну а по Конституции, как известно, во время чрезвычайного положения выборы в стране проводиться не могут.

Но если раньше организация дефолта планировалась путем падения курса гривни до 12—15 грн. за доллар, то сейчас появился новый вариант решения того же вопроса — истребование кредитов государственных корпораций. Игорь Митюков, возглавляющий представительство корпорации Morgan Stanley, в поте лица вместе с президентом страны — своим давним другом — работает над тем, чтобы преждевременно затребовать у Украины возврат кредита в миллиард долларов и организовать кросс-дефолт. Дело в том, что в 2007 году, во время светлого правления Виктора Януковича, «Укравтодор» при участии Николая Азарова и всей этой милой тусовки взяли кредит у Morgan Stanley на десять лет для строительства. Деньги успешно «распилили» через множественные теневые схемы, поделив этот миллиард долларов, а Украина в течение десяти лет должна была рассчитываться. Но все оказалось намного трагичнее: в договоре о предоставлении кредита были заложены две возможности досрочного требования к стране о возвращении этого миллиарда. Первая возможность — падение рейтинга страны дважды в течение одного года. И вторая — в любой момент Morgan Stanley, за год предупредив, имеет право досрочно потребовать возврат. Этот пункт наводит на мысль о том, что деньги брались именно под «дерибан». Разумеется, рейтинг Украины, как и многих других стран в период кризиса, понизился не один раз. Этим и воспользовался экс-министр финансов Украины Игорь Александрович Митюков, который в конце прошлого года при согласовании действий с президентом Украины обратился с требованием в течение нескольких месяцев вернуть миллиард долларов, взятых государственной компанией «Укравтодор» в кредит на десять лет. Я, конечно, эту схему поломала, хотя Национальный банк уже готов был выделить из национальных резервов этот миллиард долларов, при том, что на покрытие планового дефицита бюджета он средств в своем кармане никак найти не может. Вы же понимаете, что экстренный возврат таких средств не обходится без дисконтов, и не в государственную, разумеется, пользу. В процессе, к сожалению, активное участие приняло Министерство финансов, секретариат президента и экс-министр. Все хотели нажиться на стране. Мы сейчас ведем переговоры о реструктуризации, а Игоря Митюкова продолжают подталкивать к тому, чтобы огласить дефолт.

     — А ходили разговоры о том, что вы хотели назначить Игоря Митюкова вместо Виктора Пинзеника…

     — Это исключено.

     — Ну, теперь я понимаю... Юлия Владимировна, партнеры по коалиции ропщут, поскольку кадровые договоренности не выполняются. Да и объективно часть руководителей министерств и органов центральной исполнительной власти нужно менять. Когда это произойдет?

    — Серьезные кадровые изменения в правительстве будут обязательно, и я думаю, что в самом начале следующей сессии парламента мы их проведем через зал.

    — Понятно, что на посту вице-премьера мы увидим Сергея Тигипко. А кто станет во главе Антимонопольного комитета, Фонда госимущества, министерств, «Укртранснефти» или «Укртрансгаза»?

    — Сегодня консультации продолжаются, и найдены еще не все решения кадровых вопросов. Мне хотелось бы, чтобы Кабинет министров стал намного сильнее, и не работал по заданию с Банковой на разрушение страны по принципу «чем хуже, тем лучше». Я хочу серьезно повысить КПД правительства и его профессиональный уровень. Мы обязательно уберем этих «засланных казачков» из состава Кабинета министров.

    — Вообще-то в правительстве половина мест занята людьми президента. Вы всех считаете «засланными казачками»?

   — Разумеется, нет. Конечно же, есть люди, которые несмотря на то что попали в правительство по квоте президента, профессионально и честно работают на страну.

    — Вы можете назвать фамилии министров, которых вы таковыми считаете?

    — Я бы не хотела заниматься досрочной сепарацией. Правительство на сегодняшний день формально является командой. И я ни разу не позволила себе публичную критику в адрес ни одного из министров. И тем не менее могу сказать, что изменения в составе Кабмина будут существенными. Поскольку на сегодняшний день президент страны не является участником создания действующей коалиции. То есть коалиция создана не благодаря, а вопреки колоссальному сопротивлению президента. Сегодня коалиция создана из тех людей, которые не исповедуют его разрушительную политику.

   — Есть у меня подозрение, что данная коалиция не сможет влить профессиональную и альтруистичную кадровую кровь в состав Кабмина.

   — Синоним слова «коалиция» — это компромисс. Никто не застрахован от ошибок или перекосов в политике отдельных министерств. Но для этого и существует на страже премьер-министр. Я считаю, что я именно тот фильтр, который нужен сегодня стране. И поэтому не допущу прохождение через Кабинет министров лоббистских, невыгодных стране решений.

    — Ввиду отсутствия среди лидеров коалиции крупных политических фигур, вам не с кем разделить ответственность за происходящее в экономике страны. Не боитесь, что это существенно ударит по рейтингу в канун президентских выборов?

   — Я думаю, что народ гораздо мудрее, чем многие политики о нем думают. И каждый гражданин Украины понимает, как больно по стране бьет мировой финансово-экономический кризис. И каждый видит усилия, которые прилагает президент для разрушения работы правительства и парламента.

    — Да нет президента… В том смысле, что не может он уже так влиять на происходящее, как это было раньше.

   — Да. Президента нет. Но арсенал возможностей у человека, занимающего его пост, есть. И поэтому мы имеем такого главу Нацбанка, такого генерального прокурора и такое большинство в парламенте, которое иногда похоже на меньшинство. И в такой ситуации правительство делает невозможное для того, чтобы смягчить кризисный удар по украинской экономике и людям. Кто бы что ни говорил, а прошлый год мы завершили с перевыполнением бюджета, тогда как многие страны не досчитались 10—15% доходной части. Мы вышли из 2008-го, пусть и с маленьким, но все же ростом ВВП, тогда как многие страны вошли в 2009-й в состоянии рецессии.

    — Но в этом году у нас роста не будет.

    — Я думаю, что у нас есть все шансы выкарабкаться из этой ситуации. Нужно, чтобы выборы состоялись как можно быстрее.

    — Вы имеете в виду, раньше чем, упомянутые вами девять месяцев?

    — Я ничего не исключаю. Потому что есть вещи, которыми нельзя играть. Например, финансовой стабильностью страны. Линия, избранная Национальным банком, — прямая ответственность президента. Мы завершим внимательное изучение ситуации и будем действовать так, как того потребуют интересы страны.

   — Ситуация в стране требует определения приоритетов. Денежка одна, а денежкоемких направлений — много: социальная сфера — пенсии и зарплаты бюджетников; обслуживание внешнего долга; проблемная банковская сфера и курс; критическое положение в сельском хозяйстве; несущая потери про­мышленность; расчеты с «Газпромом». На все не хватит. Фи­нансированием какого направления вы готовы жертвовать во имя того, что считаете приоритетами? И есть ли они у правительства? Назовите три.

    — Начнем с главного: это бюджет — основная казна страны. Учитывая, имеющуюся у меня информацию, бюджет по году будет перевыполнен.

     — Из-за курса гривни?

     — Курс здесь ни при чем. Как только мы сменим руководство Нацбанка, курс восстановится на отметке 6—6,50 грн. за доллар.

     — Экспортеры взвоют…

     — Им будет достаточно такого курса. И потом, мы должны находить такой курсовой баланс, который бы исключил ситуацию, когда курс бьет по большинству и устраивает меньшинство.

Давайте посмотрим: кто оказался на одной чаше весов. Падение курса гривни бьет в первую очередь по малому и среднему бизнесу, который прокредитован в долларах; во-вторых, по среднем классу, который имеет кредиты на квартиры, машины и товары народного потребления тоже в долларах. Кроме того, падение курса наносит удар по всей банковской системе, которая брала кредиты на мировом финансовом рынке, разумеется, тоже в валюте и, возвращая эти кредиты, должна тратить на покупку доллара в два раза больше гривен. Это бьет по всей промышленности и всему экономическому сектору, потому что в связи с падением гривни кредиты стали дороже на 30 процентов.

А на другой чаше весов — только экспортеры. Хотя нет, от этого выиграли еще несколько спекулянтов, корупционное руководство Национального банка и Банковая. Ну так получилось, что все на «б»… То есть потери и выгоды от падения курса гривни слишком уж неравно разложились.

Поэтому сегодня задача номер один — поставить гривню на место. Уверена, что бюджет на 2009 г. будет выполнен и перевыполнен. Я вижу динамику, вижу где начинаются оздоровительные процессы, и чувствую, что проблем с выплатой пенсий, зарплат в бюджетной сфере и т.д. не будет. На субботу запланировано селекторное совещание со всеми казначействами страны и с управляющими местными бюджетами, потому что в некоторых областях, для того чтобы нанести удар по правительству, стали придерживать выплату зарплат и стипендий. Это не объективная проблема, а применение политических технологий. И тот, кого я застукаю за этим занятием, будет просто сидеть в тюрьме. Кстати, этим начало баловаться Министерство обороны, на три дня задержав выплату средств, перечисленных на денежное довольствие. Цель понятна — подогревать настроения для дестабилизации.

     — Но министр труда, выступая в Верховной Раде, предупредила, что уже в феврале возникнут проблемы с выплатой пенсий.

    — Без проблем, учитывая, что в мире и в стране кризис, мы будем жить, надеюсь, года через два. Но это не значит, что мы с ними не можем эффективно бороться. Вызовы есть, но и ответы есть.

Теперь о сельском хозяйстве. Оно безусловно — приоритет. В прошлом году мы из бюджета профинансировали агросектор на 40 процентов масштабнее, чем в позапрошлом. Аграрии поднакопили жирок, и страна собрала беспрецедентный урожай — 53 млн. тонн.

    — Да, но мы его не продали.

    — И это правда. Но урожай-то прошлого года никуда не делся. А несколько недель назад конъюнктура на зерно начала расти. Оживился рынок, как мы и прогнозировали. И я уверена, что с каждым днем мы будем продавать все больше и цена будет приемлемой. Значит, сельское хозяйство получит приличные оборотные средства. В четверг мы провели совещание: аграрии, Национальный банк и коммерческие банки. Мы еще раз соберемся в понедельник для того, чтобы отточить нашу договоренность, согласно которой Национальный банк создаст специальные условия, при которых коммерческие банки смогут в течение двух-трех недель продлить аграриям все кредиты взятые в прошлом году. Каждый коммерческий банк будет иметь поддержку НБУ в этой программе. Для того чтобы успешно провести посевную, нам дополнительно необходимы 10 млрд. грн. Из них 2,5 млрд. грн. уже накоплены в аграрном фонде, а остальная сумма будет рефинансирована Нацбанком тем коммерческим банкам, которые будут выдавать кредиты под эту задачу. Вы знаете, что с 1 января рефинансирование, производимое Нацбанком, уже не может происходить по звездам, гороскопам и прочей кофейной гуще с откатами. Мы готовим постановление правительства, которое будет учитывать потребности реального сектора экономики.

     — А где уверенность, что процеду­ра, установленная Кабмином, будет прозрачной?

     — Для выписывания правил мы пригласили представителей коммерческих банков, аграриев, строителей. Словом, всех, кому нужны будут правила прозрачного выживания. Мы существеннейшим образом нарастили капиталы двух государственных банков — Ощадбанка и Эксимбанка. И теперь, когда мы, например, беспрецедентно увеличили капитал Ощадбанка — на 11,7 млрд. гривен, — он может привлечь в десять раз больше кредитных средств на мировом финансовом рынке и активно профинансировать ипотечное кредитование, которое оживит строительную отрасль.

Как только гривня стабилизируется, можно будет переходить к нормальной жизни. Но пока НБУ руководит Стельмах и Ко, мы балан­сируем на канате, на высоте 2000 м, при бушующем ветре и попытками обрезать канат с двух сторон.

    — А разве экспортно-импортный дисбаланс не сказывается на курсе гривни?

    — К концу прошлого года экспортно-импортный баланс у нас нормализовался.

    — Еще до Нового года правительство подписало ряд отраслевых меморандумов. Какова их дальнейшая судьба? И не стоит ли их пересмотреть в связи с повышением цены на газ?  

    — Срок действия меморандума будет продолжен. Правительство будет выполнять взятые на себя обязательства. Владельцы же частных предприятий обещали в ответ не увольнять людей и не сокращать заработную плату. Сейчас мы устраняем еще одну подхитрость, и берем с них обязательство не отправлять людей в неоплачиваемые отпуска.

Для каждой отрасли мы сегодня ищем максимально эффективную систему финансирования, и речь идет не только о бюджетных средствах. Финансовый инструментарий самый широкий.

Но я убеждена, что вытянет экономику из кризиса радикальное изменение инвестиционного климата в стране. Я понимаю, что это звучит как навязшая на зубах мантра. Но мы сегодня пошли другим путем. Для каждого министерства мы утвердили сотни инфраструктурных проектов — строительство дорог, электростанций, линий электропередач, газо- и нефтепроводов, нефтеперерабатывающих заводов, новых мощностей в аэро- и морских портах. Мы заложили в бюджете 37 млрд. грн. для привлечения инвестиционных денег под государственные гарантии. Мы выставляем эти объекты на аукционы, и инвесторы приходят либо со своими деньгами на интересный для них объект, либо, если это дороги, тоннели, мосты или метро, они приходят со своими строительными мощностями, и правительство своими деньгами гарантирует им возвращение в течение десяти лет тех средств, которые они вложат в строительство объектов с привлечением украинской рабочей силы и подрядчиков. Объекты уже определены, многие источники финансирования готовы, поскольку существует список ведущих в соответствующих сферах мировых компаний, заинтересованных вкладывать деньги в Украину на таких условиях. Мы разработали и в ближайшее время начнем рекламную кампанию украинских предложений среди макроинвесторов. Я очень верю в эту программу, считаю ее эффективной и прикладной. И со следующей недели мы вводим еще одно заседание правительства — помимо традиционного по средам, — посвященное только одному вопросу: по четвергам Кабинет министров будет рассматривать макроинвестиционные проекты, и, в случае их одобрения, обеспечивать зеленую улицу для реализации. На этих заседаниях будет присутствовать пресса.

    — Я слышала, что найдены серьезные средства на реализацию программы по замене газа в теплоэнергетике на электричество, которого Украина производит намного больше, чем способна потребить. Вы опять-таки имели в виду зарубежные инвестиции?

    — В этом случае — нет. До сего времени Украина совершенно не использовала возможности, предоставленные Киотским протоколом. Более того, мы в начале 2008 г. были единственной страной, подписавшей этот протокол и не прошедшей ни одной бюрократической процедуры, позволяющей выйти на рынок торговли неиспользованными квотами выбросов.

    — Многие примерялись к этому заработку.

    — Примерялись, чтобы деньжат по-легкому срубить. Но процедура выхода на этот рынок оказалась чрезвычайно сложной. Мы ее прошли. Вышли на рынок, и сегодня уже заключаем первые контр­акты с государственными компаниями Японии. И это только начало. Речь идет об очень больших деньгах, и направлены они будут на техническое переоснащение наших систем теплообеспечения, поставок горячей воды, минимизации выбросов, в том числе и в газотранспортной системе, в которой абсолютно реально можем через несколько лет отказаться от сжигания газа, необходимого для работы этой системы. Самое интересное, что эти деньги как перпетуум-мобиле — сначала продаешь квоту, потом вкладываешь вырученные деньги в сокращение выбросов углекислого газа, а сокращенные выбросы ты опять можешь продавать для того, чтобы снова получать деньги. Это уникальная программа, которая абсолютно реально, помимо возможностей бюджета, может дополнительно инвестировать в техническое переоснащение миллиарды гривен.

     — Сколько вы планируете получить в этом году от реализации квот на загрязнение воздуха?

    — Я не хочу называть сумму, поскольку рынок узкий, конкурент­ный, и я хочу, чтобы Украина эффективно и в соответствии с правилами дебютировала на нем.

     Зеркало недели