Остап Дроздов

Город просто так не появляется. Кто-то должен был прийти на этот холм и поселиться с целиком конкретной целью - жить здесь, выжить здесь. Города появляются не спонтанно. Города - это обдуманное насилие над пространством.

Это искусственные творения людей ценой надругательства над девственными природой и площадью. Город - это новое качество, в котором человек должен отказаться от полной свободы и инстинктивных привычек. В этом есть основное, хотя и примитивное, отличие: город - это не село.

Если село призвано уберечь максимальный контакт человека с природой, то город призван к полностью противоположному - естественному человеку навязать цивилизационные, то есть неестественные, правила сосуществования. Гладкая ванна на восьмом этаже панельного дома, сплошная мостовая вокруг, травяные газоны (по которым нельзя ходить), светофор, промзона, троллейбус-трамвай, приглушенные разговоры в кофейнях, рабочий график от 9-и к 18-и - все это ГОРОД. Все это - добровольное соглашение людей, которые захотели организоваться во что-то очень условное с целью самоограничения. Город требует от своего обитателя жертв. Чем более естественен человек в городе, тем худшим является город. Это к теме о том, хорошим ли городом является Львов.

Можно полностью понять Богдана-Игоря Антонича, который был сыном священника, и, приехав к взлелеянному в мечтах городу, увидел здесь бордели, казино, а еще "дубове листя, терези купцiв, цигани, щоденний гамiр i щоночi вiчнi зорi". Какими бы вечными зори не казались с городского балкона, город становится городом как раз благодаря своей ненормальности и искусственности. Вот почему древние люди, чтобы как-то облагородить свои города (свои детища), придумывали для них патронов из сонма святых и великомучеников. Этот самообман помогал хотя бы внешне оправдать факт существования города - неестественного места, в котором люди соглашаются жить ключица-в-ключицу и все естественное (вода, отходы, отопление) переводить в денежный эквивалент. Современный Львов далеко не ушел - даже в настоящий момент тотальным для Львова является миф о льве или львах (которые в этих местах появились разве что с приездом передвижных зоопарков), и этот миф волшебным способом окрашивает Львов, добавляет этому городу определенный шик. Но это - самообман. Или, скорее, самооправдание, чтобы город получил легендарные основания считаться онтологически особенным. Львов, безусловно, город. То есть - не село. Неужели?

Ключевой вопрос сегодняшнего Львова - или есть он городом-феноменом, или может, Львов является только большим населенным пунктом с большим количеством населения, которое лишь использует город, но не формирует его? Предлагаю пристально понаблюдать за Львовом и современными львовянами. "Иду на хату" - молодежный сленг выдает истинную природу львиной доли молодых львовян: они мыслят как обитатели сел, какие в действительности живут в хатах, а не забетонированных квартирах. "Я через полчаса буду в городе", - повсеместно слышно в маршрутках, которые соединяют центр города с его околицами. И эта фраза выдает каждого, кто ментально не является горожанином. Но самая красноречивая иллюстрация - Львов на выходные. Он наполовину пуст. Львовяне разъехались "на село". На село - это домой. Каждый второй-третий львовянин ежедневно просыпается, чистит зубы, наскоро запихивает в себя еду, мчит на работу, под вечер проезжает мимо Оперного театра, на ночь опять попадает в приукрашенную четырехугольную клетку под названием "родной дом" - и считается львовянином. В рабочие дни. Однако на выходные он ищет случай отдохнуть от города, убежать от него. "Убежать от Львова" - это наилучшее доказательство того, что львовяне - не горожане. Для них город - это чужая и вынужденная атмосфера на каждый день, но не для души. Такие львовяне своих детей сызмальства учат не прирастать ко Львову, не ассоциировать себя с ним. Эти негородские львовяне очень точно улавливают базовую суть города. Для них город Львов - это в действительности машины, техника, трубы, коммуникация, провода, электричество и так далее. Если ты этого не воспринимаешь как свой избранный мир, то ты не горожанин, а, следовательно, ты просто эгоистичный потребитель города. Поэтому вопрос "являются ли львовяне настоящими горожанами" имеет очень скептический ответ.

Но, собственно говоря, что делает город городом? Город продуцирует определенный дух и идеологию. Все критерии города можно отреферировать в один очень простой пункт - город объединяет в себе разных людей с разными мировоззрениями. В селе инакомыслие - это путь к публичной инквизиции. Зато город имеет уникальное призвание стать котлом из толерантности и здорового космополитизма. Для того, чтобы город выполнял эту цивилизационную ассимилятивную функцию, он должен состоять из разных прослоек населения. То есть, город является четко выраженным городом тогда, когда он разнообразен своим населением. Теперь становится понятно, почему Львов был настоящим городом 100 лет тому назад, почему этот титул деноминируется в сегодняшние дни. Старый Львов имел еврейско-немецко-польско-украинское лицо, и этим он был интересным и феноменальным. В старом и даже советском Львове стремительно развивались субкультуры именно благодаря неоднородности города.

Зато современный Львов - сер. Современный Львов не имеет не только нескольких узнаваемых лиц - он даже не имеет одного. Если образно, то Львов превратился в населенный пункт "ексов". Экс-крестьяне вперемешку с экс-советскими людьми, которым трудно живется. Типичный львовянин - это новоиспеченный львовянин. Это гость из села в первом-втором поколении, который никогда не сможет изменить своему происхождению и естественной для него сельской ментальности. Поскольку ядро "львивскости" размыто историческими катастрофами (выселение людей, насильственная замена львовян на приезжих), то, соответственно, Львов не может "переварить" крестьян и переделать их в горожан. Поэтому происходит обратное: выходцы из села, пользуясь господствующим арифметическим преимуществом, переделывают город под себя.

В современном Львове фактически нет кластерной структуры населения. Например, в Москве есть четкое деление на москвичей и всех других. Все другие вынуждены проходить унизительную процедуру регистрации, а затем обслуживать москвичей (чернорабочие, грузчики, торгаши, строители, проститутки). Московский пример - дикий и фактически исключительный, но показательный в плане того, как город себя идентифицирует с чужими. Что-то похоже (в более цивилизованном виде) происходит в Киеве. Город выработал настолько свой опознаваемый стиль и ритм жизни, что все приезжие из провинции за неделю своего обитания в столице пытаются "косить" под киевлян. Если это не удается, то город тебя выталкивает. Поэтому огромное количество львовян, которые выехали в Киев, мигом стали полноценными киевлянами (по режиму жизни и требованиями к нему). Львову остается разве завидовать, что он не способен всех приезжих делать горожанами.

Разных людей с разными мировоззрениями во Львове - мизерно мало. Город Львов имеет маловато саморганизованных замкнутых групп, которые есть в каждом настоящем городе. Почти отсутствует во Львове кластер так называемой "золотой" молодежи. В городе полнокровно не развивается ни одно масштабное меньшинство - ни этническая, ни национальная, ни религиозная, ни художественно-музыкальная, ни сексуальная. Однородность Львова является основным объяснением того, почему Львов не способен на рывок в развитии, - в городе на фундаментальном уровне отсутствует конкуренция сред. Даю руку на отсечение, что Львов бы немного зашевелился, если бы на ключевых постах в городе появились политические враги, если бы сюда зашел инородный капитал. Исходя из этого, Львов с большой натяжкой можно назвать городом в цивилизационном значении этого слова. Сюда не переезжают - сюда съезжаются по понедельникам.

В чем Львов придерживается традиции - так это в том, что город является городом базаров. Неспроста главной площадью города является площадь Рынок. Базар - это типично львовский феномен, который во многом объясняет окрестьянивание Львова. Исторически Львов жил с базаров, то есть с села. Базар медленно стирал грань между селом и городом. Благодаря базарам село проникает в город и остается в нем. Ни Вена, ни Венеция, ни Севилья, ни другие ровесники Львова не потеряли своего городского контента в основном из-за того, что в этих городах базар не играл такую роль, как во Львове. Современный Львов - это город базаров, в частности стихийных. Благодаря этому Львов пахнет селом невероятно. Это - современный и неотвратимый Львов.

Каждый город должен чем-то приниципиально выделяться среди других. Так вот, современный Львов выгодно выделяется своей несовременностью. Основной капитал этого города - это старинное архитектурное наследство либеральных империй, которые ничего общего с Украиной не имеют. Для нельвовян Львов является Львовом прежде всего благодаря архитектуре, созданной иностранцами очень давно. Возможно, это и объясняет нынешнюю разорванность между Львовом и львовянами. Львовяне - достаточно случайные люди в этом городе, и это то, с чего и нужно начинать...

Перевод: inosmi.ru

Источник: Zaxid.net