В декабре прошлого года бригада из восьми охотников Управления охотничьего хозяйства в государственном заказнике обложила пять волков. День короткий. Пока обкладывали, стемнело. Но все же перед отъездом «проверили» флажки, «пошумели», чтобы волки стронулись с дневной лежки. На следующий день опять приехали, чтобы проверить оклад и поправить флажки. Мы использовали около 7 км флажков.

Стрелки встали на места возможного подхода волков к флажкам. Два охотника вошли в оклад и, тихонько посвистывая, постукивая, начали гон.

Минут через десять на мою засидку выскочил матерый, который после выстрела свалился замертво. Вскоре последовали еще выстрелы — одиночные и дуплеты. Охота получилась удачной. В этот день мы отстреляли четырех волков.

Птицу оставили в теплом помещении до весны. Когда спали морозы, беркута выпустили на волю.

Лосиная охота в нашей области всегда была престижной и давала мясо в магазин и шкуры в Промышленность. Желающих принять участие было предостаточно. Хотя надо сказать, что это очень тяжелый труд. В последнее время желание заниматься этой охотой, да и не только этой, — отпало. Произошло разохочивание людей, то есть то же самое, что в сельском хозяйстве называют сейчас раскрестьяниванием. Создать хорошую, работоспособную бригаду очень трудно, а если и удается, то только в том случле, когда все транспортные расходы берет на себя предприятие, которому принадлежит хозяйство.

Первый удар по престижу лосиной охоты нанесли финансисты. Стали взимать подоходный налог с суммы, причитающейся охотникам за добычу и доставку мяса в заготпункт. Разве можно эту плату считать доходом? Ведь в карман охотников почти ничего не попадает, так как большую часть составляют расходы на транспорт. Ведь только одна поездка бригады из 9—10 человек на охоту с использованием самого дешевого железнодорожного транспорта обходится в 20— 25 руб. Таких поездок бывает несколько, это ведь охота, а не поездка а театр. Далее идут расходы по вывозке мяса. Вот поэтому «доход» после лосиной охоты чаще всего имеет отрицательный показатель.

Второй удар по престижу лосиной охоты нанесла ветеринарная служба. Стали проверять лосей на финноз и значительную часть добытого выбраковывать. Сама эта проверка уже вызвала дополнительные расходы все из того же кармана. Голова, потроха и ноги всегда считались трофеем охотника и не подлежали сдаче. Теперь это — трофей ветнадзора.

Если обнаружен финноз, даже в единичном количестве, охотникам платят 40 руб. за тушу независимо от веса. Труд охотника в данном случае и транспортные расходы никак не компенсируются. Однако заготконтора получает за вывозку мяса из леса по 50 копеек с каждого килограмма, не принимая в этом никакого участия, а бригада охотников — 1 рубль. Как это понимать? Если бы такой расчет вели с колхозами и совхозами, они давно стали бы банкротами.

В этом году у нас возникла и проблема со сдачей лосиных шкур в заготовительные конторы. Их просто отказались принимать, и охотники уничтожают ценнейшее сырье. Что у нас, разучились выделывать кожи, шить красивую и добротную обувь? Больно на это все смотреть.

В своем письме хочу поднять вопрос о правах 16-летних. В охотзаконодательстве написано: «...охотиться имеют права все граждане, достигшие 18 лет...» Я лично с этим положением глубоко не согласен. Раз у нас гласность, то давайте без задних мыслей выясним этот вопрос.

И в 16, и в 18 лет у человека есть паспорт, то есть документ, удостоверяющий его гражданскую личность, и к нему можно применять уголовное законодательство. Так что здесь мы равны. Некоторые считают, что в 18 лет гражданин морально устойчивее. Но это тоже не совсем так. Если человек видит перед собой цель и стремится к ней, то он никогда не свернет с правильного пути, а то, что он достигнет — будет беречь. Зе два года проживания в Уфе я успел по-настоящему полюбить секс с проститутками, которых я ищу здесь.