На днях украинский премьер Юлия Тимошенко заявила о том, что в Украине возобновится приватизация. На продажу могут быть выставлены стратегические предприятия. Полученная прибыль позволит государству «мягко пройти финансовый кризис», отметила премьер. Руководитель Фонда госимущества (ФГИ) Украины Валентина Семенюк-Самсоненко рассказала «НГ», что на самом деле происходит в украинской приватизации, а также о решениях, касающихся продажи стратегических объектов, базирования Черноморского флота в Крыму и будущего газотранспортной системы Украины.

– Валентина Петровна, пострадали ли российские инвесторы вследствие кризиса в Украине или из-за переделов собственности, которые маскируются под последствия кризиса?

– Я как руководитель ФГИ никогда не делила инвесторов по национальности – российские, украинские, болгарские, китайские… Кризис ударил по всем… Но мы пытаемся помочь тем инвесторам, которые вложили деньги, добросовестно работают, выполняют взятые обязательства.

– Каким образом вы помогаете?

– Например, не могут в срок выполнить инвестиционные обязательства. Бывает всякое – не оформлен земельный участок, не успевают завезти оборудование. Законодательство разрешает нам как госоргану продлить срок выполнения обязательств.

Еще раз подчеркну – не важно, из какой страны деньги. Если инвестор в Украине создает рабочие места, дает людям зарплату, развивает экономику – мы готовы идти навстречу.

– Украинскую власть в последнее время упрекают в том, что, помогая украинским бизнесменам, она участвует в переделах собственности, принадлежащей иностранцам. Последний пример – скандал вокруг энергогенерирующей компании «Краматорсктеплоэнерго»…

– И в Украине, и в России существует рейдерство. Некоторые представители госорганов действительно прикрывают подобные процессы. Плохо? Конечно.

Но что говорить, если в этом году дважды предпринимались рейдерские атаки против ФГИ. Если уж на таком уровне… Нечистые на руку бизнесмены пытаются получить контроль над отдельными предприятиями, а некоторые политики стремятся получить «оптовый» контроль над госорганом, который держит в руках управление госимуществом и в том числе приватизационные процессы. Занимаемая мною должность нужна людям из окружения премьер-министра, чтобы разделять и властвовать в сфере государственного имущества.

– ФГИ подчиняется правительству?

– С 2007 года указом президента Украины фонд выведен из системы исполнительной власти, у фонда – совершенно особый статус. Мы выполняем постановления и распоряжения кабмина, но не поручения отдельных членов правительства.

– Вы разделяете планы правительства относительно возобновления приватизации в Украине?

– Могу сказать, что большой приватизации не будет, пока не будет выполнен указ президента, принятый на основе решения Совета нацбезопасности и обороны: вначале нужно принять программу приватизации, внести изменения в законодательство, утвердить отраслевые программы. Это значит – четко просчитать, в какой отрасли что принадлежит государству, насколько эффективно государство управляет этой собственностью, какие результаты приватизации в этой отрасли у нас уже есть… А уж после этого начинать разговор о продаже остающихся в госсобственности крупных объектов стратегического значения.

Сейчас объекты упали в цене до минимума. Приватизировать их – это отдать все задаром. В Украине ведь государственной собственности осталось всего ничего – 20,3%, это меньше, чем в любой другой постсоветской стране. Остальное – в руках частных собственников. Зачем же сейчас продавать? Разве только для того, чтобы удовлетворить аппетиты отдельных олигархов?

– И все же, когда могут быть выставлены на продажу такие объекты, как Одесский припортовый завод, «Укртелеком»?

– Я не могу ответить, потому что никто не знает, когда Верховная Рада примет все предписанные президентом законы. Но когда я слышу, что работа фонда заблокирована, я, мягко говоря, удивляюсь. Мы управляем сотнями предприятий с госдолей, мы контролируем инвестиционные обязательства, работаем еще в нескольких направлениях. Продаем нестратегические объекты, которым нужен инвестор. И покупают их и украинские, и зарубежные инвесторы. Это те люди, которые хотят работать, возрождать убыточные предприятия, а не просто задешево получить стратегический объект.

– Вы организовали инвентаризацию имущества, арендованного Черноморским флотом РФ в Крыму. На основании каких документов может быть с 1 января повышена стоимость аренды?

– Я от вас сейчас впервые слышу о такой идее. Не знаю, на чем она основана. Что касается флота, то проблема возникла потому, что Верховная Рада еще в 1994 году ратифицировала украинско-российское соглашение об имущественных правах. А Госдума до сих пор не ратифицировала. Поэтому документ не действует.

Но согласно решению двух президентов – Ющенко и Путина – мы создали рабочие группы, согласовываем наши действия в сфере инвентаризации имущества, используемого флотом. Когда этот этап завершится, можно будет заключать договоры аренды. Однако нужно учитывать, что для проведения инвентаризации на объектах, содержащих государственную тайну, нужно согласование на самом высоком уровне. Это требует времени.

Черноморский флот – это 4,5 тысячи объектов. Их нужно не просто пронумеровать. Нужно выяснить, сколько земли под каждым объектом, есть ли акт на использование этой земли, оценить стоимость, внести в реестр… На каждый объект – пять-шесть томов документов, которые нужно подтвердить.

– Политические заявления осложняют вашу работу?

– Нет, никак не влияют. Могу сказать, что украинско-российская комиссия, которая проводит инвентаризацию, работает планомерно, спокойно, даже монотонно.

– А на уровне рабочих групп вопрос о повышении стоимости аренды для российского флота обсуждается?

– Послушайте, я не знаю, кто распускает такие слухи. Я верю бумаге: все должно быть обосновано и подтверждено документально. Так вот, соглашение о временном базировании российского флота в Крыму предполагает возможность пересмотра арендных ставок с согласия обеих сторон. Если кто-то хочет поднять этот вопрос, нужно начинать переговоры, подписывать договоры. Но ведь ничего подобного не происходит.

– Есть еще одна острая тема: правда ли, что украинская газотранспортная система может быть передана кредиторам «Нафтогаза Украины» (говорят, что близким к «Газпрому») в случае банкротства украинской компании?

– Это исключено. Нефте-, газо- и аммиакопроводы в Украине не подлежат приватизации.

– Но ведь у «Нафтогаза» есть какое-то имущество, под которое брались кредиты?

– Ничего не знаю о кредитах. Но имущество «Нафтогаза» – это стулья, столы, компьютеры и канцелярские кнопки. Газопроводы находятся в сфере управления компании, но без права распоряжения.

Независимая газета