Жили мы себе, жили на берегу Иртыша, в славном казахстанском городе Павлодаре, но восемь лет назад вернулись на историческую родину – теперь уж на Волгу, в не менее славный город Тверь. Объективно вернулись в 2000-м, а субъективно были вброшены в восьмидесятые, а может, и в семидесятые годы даже.

Вот что прежде всего поразило и опечалило в Твери: жуткая грязь на улицах, грубость всяческой обслуги, истинно муниципальные и федеральные трущобы - паспортный стол, райотделы милиции, прокуратуры, еще более - больницы, почты, военкоматы и так далее.

Для сравнения: в Павлодаре тогда уже и асфальта почти не осталось, всюду плитка такой нереальной чистоты, что ее языком лизать можно. Торговую палатку, если в радиусе пятидесяти метров от нее заметят бумажку, тут же подденут краном и увезут в небытие. Все без исключения конторы в евроремонте, в санузлах туалетная бумага с золотым тиснением. Школы – вылизанные, с огромными компьютерными залами, с дорогими шторами на классных окнах, при входе суровый охранник с кобурой на боку. О грубости обслуги и речи быть не может: при мне «за ненадлежащее обслуживание клиентов» в секунду рассчитали официантку и оператора банка.

 Но чуть не более всего ошарашило возвращение в российскую стародавнюю, совковую еще «коммуналку», то есть в систему жилищно-коммунального хозяйства. Практически стопроцентно неприватизированное жилье, хилые, раздолбанные ЖЭУ с пьяными сантехниками, затопленные подвалы, дырявые трубы, вдрызг разбитые подъезды… Зимой – непременные раскопки: там и сям прорвана магистраль, над ямами клубится пар, и обязательно группа каких-то начальников вокруг ям; подолгу молча стоят, глубокомысленно курят, все в хороших пальто и норковых шапках.

Каково же было наше удивление, когда мы услышали от тогдашнего мэра А.Белоусова, что еще в 1994-м в городе «был дан старт реформе ЖКХ». И что? После этого восемь лет пробежали, будто и не было их. В 2002-м было громко заявлено, что коммуналка Твери будет реформироваться (опять?) по международной программе ТАСИС. Надо думать, был получен соответствующий грант, какие-то люди провели семинары - с непременными бэджами на груди, материалами в дареных папках, авторучками с логотипом ТАСИС и другими приятными мелочами. Тем дело, в общем, и ограничилось.

 В Казахстане же за реформу взялись настоящим образом. К 1996 году состоялась массовая (бесплатная!) приватизация жилья, включая комнаты в коммунальных квартирах и общежитиях. Разом все граждане стали не квартиросъемщиками, а собственниками жилых помещений. (Сравним: в Твери в этом самом апреле еще полно неприватизированных квартир, и в одном доме может обнаружиться тьма съемщиков, которые недружелюбно поглядывают на кучку собственников, когда они отправляются на какие-то свои таинственные собрания).

 Конечно, есть и сходство в ЖКХ обеих суверенных республик. Жуткий износ основных фондов отрасли, масса аварийного и ветхого жилья. (В России сейчас насчитывается 15 млн. квадратных метров аварийных помещений, в которых вообще-то нельзя жить). А еще общие для стран годы тряски, всяческих реорганизаций, ползучая приватизация жилищно-коммунальных контор… В Твери в 1999-м учредили единые расчетно-кассовые центры – как нарочно, чтобы вконец запутать все расчеты. Не столь давно был, например, «цветной скандал» с белыми и розовыми квитанциями, народ метался, руководство выступало в СМИ со специальными разъяснениями, по каким именно квиточкам платить. То перерасчет еще ЕРКЦ не сделают, то льготников обидят. Доходило до прокуратуры и судов.

Было нечто подобное и в Казахстане, но давно, лет уж десять назад. Жилконторы становились то казенными предприятиями, то вдруг – раз! – и объявились как ТОО. Их представители потянулись в горадминистрацию с плачем и стенаниями – мол, кроме пары кособоких шкафов и древнего стола со старыми стульями у них неожиданно ничего не оказалось. Понятно, что в сумятице реорганизаций ушлые людишки утащили все движимое имущество жилконтор – все, от трактора до резиновых прокладок – в укромные места. До лучших времен. И они, времена эти, быстро наступили. В том же 1996-м возникли десятки кооперативов собственников квартир (КСК). Началась тотальная демонополизация отрасли: тепловые сети, горводоканал, горгаз, спецавтохозяйство, горэлектро, три мощнейших павлодарских ТЭЦ стали частными, причем с активным участием иностранного (западного по преимуществу) капитала.

 В Твери – спустя 12 лет – еще только пытаются собрать жителей в товарищества собственников жилья (ТСЖ). Может быть, власти и не заморачивались бы с ТСЖ, но непременное условие выделения средств из госкорпорации «Фонд содействия реформированию ЖКХ» на капитальный ремонт ветхих строений и переселение людей из аварийного жилья – чтобы 10% многоквартирных домов имели бы у себя товарищества. Увы, дело продвигается плохо; недавно тверской губернатор Дмитрий Зеленин сокрушался, что еще 40 домов в областном городе никак не охватить ТСЖ. Да еще, как на грех, ТСЖ законодательно превратили в некоммерческие организации, и процедура их регистрации усложнилась до крайности. Там же, где они созданы, их председатели (как правило, подвижники, работающие бесплатно) ничему не рады: лучше бы, говорят, не создавать ТСЖ, а управлять домом непосредственно, с товариществом одна морока.

 О приватизации предприятий-поставщиков комуслуг (в отличие от Казахстана) в Твери, как и в России в целом, и речи даже не заходит. Правда, возникают частные управляющие компании, у которых уже пошли стычки с госдирекциями единого заказчика (ДЭЗами); опять возникло дежавю с разными квитанциями по оплате. Потихоньку продвигается мысль об акционировании ДЭЗов, чтобы, мол, они стали «ОАО «ДЭЗ». Больше чем уверена, что ушлые дэзовские люди уже утаскивают трактора и прокладки в укромные местечки. Вот только в упомянутой степной стране это было целое десятилетие назад… И вот что еще в те времена в казахстанском Павлодаре происходило. Среди председателей десятков вновь организованных кооперативов собственников квартир оказалось немало беспомощных, необразованных людей, несведущих в коммуналке. Их стали планомерно обучать; многие из числа случайных товарищей отпали сами собой.

Возникла естественная рыночная конкуренция между КСК. Любой жилец мог закапризничать: не хочу в этот КСК, уйду в более мощный! (Мощными, понятно, стали те, куда перекочевали благоприобретенные трактора и прокладки из бывших жилконтор). Кооперативы стали гоняться буквально за каждым жильцом, стараясь всячески ему угодить. По приезде в Тверь я рассказывала здешним, как в Павлодаре меняла смесители: сантехник КСК за всем необходимым ходил вместе со мной на рынок, а диспетчерша тем временем иззвонилась, пытая меня, не опоздал ли работник, довольна ли я его услугами и нет ли каких нареканий.

Слушая мой рассказ, тверитяне в изумлении только округляли глаза и крутили головой. В конечном же итоге на ниве павлодарского коммунального хозяйства произошли полезные слияния и поглощения, осталось лишь с десяток КСК, но очень хороших. Интересна история с тарифами на комуслуги. Они, в общем, неуклонно растут и в России, и в Казахстане. В России прогнозируют рост в этом году на 20%, и уже сейчас оплата услуг составляет пятую часть дохода среднего россиянина. Жалуются на рост тарифов и казахстанцы. Но почувствуйте разницу: в том же Павлодаре через какие-нибудь три года после приватизации всей системы ЖКХ не осталось ветхого и аварийного жилья, а у нас его и на сегодня – почти половина.

 Суть в том, что павлодарские КСК, объединившись в ассоциацию и заручившись поддержкой властей, сразу занялись инвентаризацией жилого фонда и разграничением ответственности по поставкам услуг, обслуживанию дома и прилегающей территории. Одновременно жители, поняв, что никто средств на капремонт не даст, потихоньку-полегоньку деньги на эти цели за три года и собрали. Занятную штуку придумали и ставшие частными предприятия-поставщики услуг. Они… развели тьму контролеров, которые чуть не ежедневно наведываются к должникам, прося заплатить хоть сколько-нибудь в счет погашения задолженности. Оказалось, водоканалу, энергетикам и прочим армия контролеров очень выгодна: сумма долгов быстро превратилась в мизер.

 В Твери, как и в других российских городах, коммунальные долги потребителей исчисляются сотнями миллионов рублей. Правильно: у нас же в сфере ЖКХ даже до дикого капитализма дело еще не дошло, все еще хотим быть «немного беременными». 8 апреля президент Дмитрий Медведев, к примеру, высказал озабоченное пожелание, чтобы поставщики коммунальных услуг – в условиях кризиса – снизили бы свои тарифы. Пожелание более чем странное, если учесть, что только задолженность государства на восстановление ЖКХ России составляет более двух триллионов рублей. Я уж не говорю об абсурдности подобных команд в адрес хозяйствующих субъектов…

 …Заканчивая, вернусь к началу, то есть к нашему приезду в Тверь из Казахстана в 2000 году. Через несколько месяцев случилось мне побывать на областном совещании по проблемам жилищно-коммунального хозяйства. Я слушала и не верила своим ушам, поскольку на совещании твердились зады о коммунальной разрухе, имевшие в Казахстане хождение еще в начале девяностых. Тогда я взяла листок бумаги и написала записку докладчику – заместителю губернатора Александру Тягунову.

 Написала, что в Казахстане уже давным-давно прошла реформа ЖКХ, причем в полном объеме, и не стоит ли, допустим, съездить туда и поинтересоваться, как и что. Александр Александрович записку прочел, аккуратно сложил и засунул ее в нагрудный карман; лицо его при этом не выражало решительно ничего. Сейчас А.Тягунов уже второй срок служит депутатом Госдумы. Записка, как и опыт соседнего государства, остались втуне. Я же, живя в России, по прошествии восьми лет по-прежнему ощущаю себя в мороке коммунального дня сурка.