Напомню, что в минувшее воскресенье, пятого апреля в Молдове состоялись парламентские выборы. По результатам подсчета голосов из 101 депутатского мандата 60 досталось Партии Коммунистов, правящей в Молдове с 2001 года, по 15 мандатов завоевали оппозиционная Либеральная и Либерально-демократическая партии, объединяющие в своих рядах сторонников сближения, а в дальнейшем – и воссоединения с Румынией, еще 11 мест в новом парламенте получил умеренно-оппозиционный Альянс «Наша Молдова».

Население Приднестровья не принимало участия в молдавских выборах. Попытка организовать избирательный участок в Дубоссарах, в микрорайоне Коржево, привела к его блокированию «группой около 300 человек, перекрывших подходы к участку тяжелой техникой». По этому поводу прокуратура Молдовы возбудила уголовное дело. Впрочем, результат попытки организовать голосование на территории Приднестровья был ожидаем. Приднестровский вопрос остается не урегулирован и Приднестровье не участвует в молдавской политической жизни. Там идут свои, отдельные от Молдовы процессы борьбы за власть. 

А в Молдове  на центральной площади Кишинева представители оппозиции с 6 апреля начали санкционированные митинги протеста, обвиняя власти в фальсификации выборов. Шестого апреля все прошло довольно спокойно. Седьмого апреля митинг был продолжен – и перешел к середине дня в массовые беспорядки, в ходе которых были разгромлены здания парламента и администрации президента. Только глубокой ночью полиции удалось восстановить контроль над центром города. На следующий день, восьмого апреля,  в Кишиневе все было спокойно. Зато совсем неспокойны были лидеры оппозиции, обвиненные в организации массовых беспорядков. Сейчас они  обвиняют друг друга в том, что митинг вышел из-под контроля.

Чей был митинг?

Когда около одиннадцати часов утра толпа численностью в 6-7 тысяч человек направилась с центральной площади Кишинева к зданиям парламента и администрации президента, находящимся примерно в двухстах метрах от нее, организаторы митинга вдруг обнаружили, что они совершенно утратили контроль над ситуацией. Формально митинг 7 апреля организовывала Либерально-демократическая, но в нем также принимали участие  Либеральная  партия, Альянс «Наша Молдова», ряд партий, не попавших в парламент и два молодежных движения: HydePark и ThinkMoldova. Все они собирали на своих сторонников независимо друг от друга, никак не координируя свои действия и даже не организовав общую трибуну. Их лидеры обращались к собравшимся с разных концов площади через мегафоны. Помимо протестов, связанных с подсчетом голосов, сторонники

ЛПМ и ЛДПМ вышли также со своими традиционными лозунгами о необходимости воссоединения Молдовы с Румынией.

Здесь надо отметить, что антирусская составляющая в ходе выступлений 6-7 апреля в толпе не звучала. Более того, в ней в небольшом количестве присутствовали и русскоязычные участники, к которым остальные митингующие относились вполне терпимо. Это – нечто новое в практике молдавских оппозиционеров.

Вообще же, лозунги в толпе были самые разнообразные, включая, к примеру, плакат «Воронин, убирайся в США», выполненный на английском языке. При таком отсутствии единой организации митинг в любой момент мог быть перенаправлен в любом направлении. Именно это и произошло.

Как развивались события?

Подойдя к зданиям парламента и администрации президента, расположенным друг против друга, толпа численностью 6-7 тысяч человек плотно заняла пространство между ними.

Первоначально собравшиеся ограничивались скандированием лозунгов «Долой коммунистов» и «Мы – румыны». Затем, в местах контакта толпы с полицейским оцеплением у обоих зданий появились хорошо организованные группы мужчин спортивного вида. Именно они и начали задирать полицию и подзадоривать молодежь. Сначала полицейских забрасывали бутылками с водой. Затем в ход пошла тротуарная плитка.

Полиция реагировала крайне вяло, не сделав даже попытки отделить агрессивную часть толпы от пассивной. Впрочем, и сил у полицейских было для этого явно недостаточно. Хулиганов попытались было остановить газом, водометом и гранатами, но слезы от газа ни у кого не потекли, светошумовые гранаты их тоже не напугали, а единственный водомет у здания администрации президента был почти сразу же захвачен митингующими. Полиция отступила, дав толпе ворваться в парламент, где та занялась грабежом, начав с буфета со спиртным. Очевидцы говорят, что во всем здании они не видели ни одной разбитой бутылки с разлившимся содержимым. Продолжилось это увлекательное занятие выносом всего, что можно было сдвинуть с места: компьютеров, телевизоров, мебели и даже небольших сейфов. Впрочем, в 2-3 кварталах от здания парламента большинству несунов предложили избавиться от груза, сдав его полиции. Тех, кто без пререканий сдавал вещи в патрульную машину, как правило, отпускали с миром. Те, кому не досталось ничего интересного, с досады подожгли нижние этажи здания.

У здания администрации президента полиция была чуть упорнее, но сил у нее и там было мало, а подкрепление не подошло. Когда полиция оставила здание, его громили с особым ожесточением.

Когда к вечеру толпа, утратив интерес к происходящему, начала расходится, полиция постепенно взяла центр города под свой контроль. Задержаны были в основном тем, кто оставался у зданий, попивая пиво и уже довольно мирно беседуя у костров, разложенных из бумаг и обломков мебели. Задержано около 200 человек.

По различным данным пострадало около 50 участников митинга, впрочем, о серьезных ранениях не сообщается. Полицейские, которых фактически отдали толпе, оставив без поддержки, пострадали сильнее - из примерно ста пострадавших половина госпитализирована, несколько человек – в довольно тяжелом состоянии.

Кому это понадобилось?

Совсем нетрудно просчитать  организаторов беспорядков, понять, почему полиция вела себя так пассивно, а в центр Кишинева не были направлены дополнительные силы. Все сходится на том, что акции протеста стали результатом двух встречных операций, спланированных оппозицией и правящей партией.

По результатам выборов соотношение сил в парламенте давало оппозиции некоторые возможности для торга. Правящая партия располагала только 60 мандатами. Но для выборов президента ей был нужен как минимум 61 голос при тайном голосовании, а для принятия органических законов – не менее 67  голосов при открытом голосовании поднятием рук.

Однако возможности оппозиции поторговаться и добиться некоторого влияния в новом парламенте были неустойчивы. Во-первых, при отсутствии в Молдове фракционных ограничений, подобных тем, что существуют в украинской Раде,  компартия могла договориться с некоторой частью депутатов так сказать, на личном уровне. А, во-вторых,  она могла договориться и фракционно – и с относительно умеренной АМН, и с прагматичной ЛДПМ – как договорилась в прошлом парламенте с ХДНП. Две другие оппозиционные партии оказывались при этом в глухой изоляции. Но был возможен и иной вариант, выгодный оппозиции: консолидация и жесткий торг на общих условиях.

Для того, чтобы консолидировать оппозицию и были организованы митинги.

Кроме того, результаты, полученные оппозицией на выборах оказались существенно ниже заявленных ею. По всей видимости, возникла необходимость срочно оправдаться перед спонсорами, продемонстрировать им свою состоятельность и тот факт, что на площади оппозиция продолжает править бал, а значит - способна оказать на ПКРМ митинговое давление. Такое давление уже приносило оппозиционерам неплохие дивиденды – и после первой победы ПКРМ в 2001 году, и после второй – в 2005.

В свою очередь, политтехнологи ПКРМ, отследив ситуацию пришли к выводу, что риск консолидации оппозиции довольно велик. Был приведен в действие встречный план: перехватить руководство митингом, с тем, чтобы он перешел в массовые беспорядки. Это поставило бы  оппозиционеров в положение оправдывающихся и обеляющих себя, обвиняя друг друга. Судя по всему, автором замысла был главный идеолог ПКРМ Марк Ткачук.

Для реализации плана в уличную толпу внедрились группы боевиков ПКРМ. По опыту предвыборной кампании известно, что компартия располагает такими группами. Компактные и дисциплинированные, они формируются из числа городских комсомольцев, знающих местные условия и жителей сел - мужчин старшего возраста,  хорошо подготовленных физически. Последние доставляются к месту сбора непосредственно перед акциями и организованно выводятся по их окончании.  Такие группы, под видом «гражданского действия» уже использовались как противовес уличным выступлениям оппозиционеров. Эту версию подтверждает и ряд деталей произошедшего. Так, в ходе разгрома зданий большинство митингующих не вступали в схватки с полицией, ограничиваясь скандированием лозунгов. Число активных участников погрома не превышало 200 человек, которые действовали двумя группами, у парламента и у администрации президента.

Были ли выборы честными?

Но вернемся к формальным протестам оппозиции, требовавшей новых выборов. Зададимся вопросом: были ли обоснованы их требования?

Ответ на этот вопрос скорее отрицательный. Результаты exit poll, проведенного группой общественных и частных организаций: Институтом публичной политики, Европейским институтом политических знаний в Молдове, Ассоциацией ADEPT, C.B.S. AXA и IMAS Inc., объединившихся в проекте «За прозрачные и честные выборы» дают вполне достойное совпадение с результатом подсчета бюллетеней:  ПКРМ - 55 мандатов, ЛПМ и ЛДПМ – по 17, АНМ – 12. Опрос проводился на 200 избирательных участках, были опрошены 18000 респондентов. Его организаторов можно обвинить в чем угодно – но уж никак не в любви к правящей компартии.

Тем не менее, вопросы о честности выборов остаются. Да, само голосование, судя по всему, было честным – или почти честным. Но голосованию предшествовала избирательная кампания, которая велась в условиях неравного доступа к СМИ и жесткого давления властей на оппозицию. А ей, в свою очередь, предшествовали 8 лет правления коммунистов,  в ходе которых ПКРМ безжалостно уничтожала в зародыше всякую политическую инициативу, могущую консолидировать разделенное по национальному признаку молдавское общество и породить новые политические силы, способные потеснить ее от власти. Особую ярость ПКРМ, являющейся коммунистической только по названию, фразеологии и символике, но не по направлению своей деятельности, вызывали политики, пытавшиеся играть на левом поле, в частности – пытавшиеся создать альтернативную компартию. Такие инициативные группы обнаруживались в самом начале их деятельности и буквально сметались, в полном смысле этого слова превращались в «лагерную пыль», с использованием всех мыслимых средств воздействия – и формально-законных, и незаконных.

Тем не менее, еще 4 года назад, на выборах 2005 года, из Молдовы сотнями высылали иностранных наблюдателей, пытаясь хотя бы отчасти скрыть очевидные подтасовки. А сейчас, 4 года спустя, правящая компартия настолько хорошо прополола политическое поле Молдовы, что уже может позволить себе честное голосование.

Что будет дальше?

Первоначально Владимир Воронин вступил в переговоры с лидерами оппозиции и даже дал предварительное согласие на ручной пересчет бюллетеней. По всей видимости, президент немного подстраховывался на тот случай, если что-то пойдет не так. Когда же стало ясно, что оппозиция деморализована и напугана произошедшим,  а ее митинговый запал выдохся, президент быстро сменил тон. В своем обращении  к народу он заявил, что «Влад Филат, Михай Гимпу, Серафим Урекян (лидеры ЛДПМ, ЛПМ и АНМ соответственно – прим С.И.)- фактически возглавили штаб, который приступил к реализации антиконституционного переворота в Республике Молдова.  А Марк Ткачук, выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что «в Уголовном кодексе хватит статей, чтобы виновные были наказаны по всей строгости закона».

Тем не менее, организация широкого судебного преследования оппозиционеров представляется маловероятной. Но уголовным делам, даже приостановленным, всегда может быть дан новый ход. Результаты расследования массовых беспорядков станут тем крючком, на котором компартия будет держать оппозицию все четыре года, страхуясь от резких шагов с их стороны.

В свою очередь, три оппозиционные партии поставлены сейчас в крайне сложное положение. В особенно неприятной ситуации находится ЛДПМ, формально проводившая митинг 7 апреля. Именно ее лидера – Влада Филата и обвиняют сейчас в организации массовых беспорядков. Интересно, что тему виновности Филата подняла лидер молодежной инициативной группы по проведению акции протеста, активная участница молодежных движений HydePark и ThinkMoldova Наталья Морарь, журналистка российского издания The New Times, получившая скандальную известность в связи с отказом ФСБ разрешить ей въезд на территорию России. Морарь в своем блоге утверждает, что к шествию к администрации президента и парламенту собравшихся призвал именно Филат. Надо сказать, что и в целом роль Морарь в произошедших событиях выглядит довольно двусмысленно. Если же вспомнить о том, что в свое время на защиту Морарь, которую не пускали в Москву к ее мужу, выступили – правда, довольно  мягко - власти Молдовы, то невольно закрадывается подозрение: не действовала ли она с самого начала в рамках плана Марка Ткачука?

Помимо деморализации и разобщения оппозиции ПКРМ удалось добиться еще трех, крайне важных для нее результатов.

Во-первых, и международным организациям, и жителям Молдовы, и, прежде всего, жителям Кишинева было продемонстрировано «лицо оппозиционеров». Кишиневцы, которые, вообще говоря, не любят коммунистов, и даже избрали мэром столицы вице-председателя ЛПМ Дорина Киртоакэ, могли ощутить, что является альтернативой компартии.

Во-вторых, кишиневские власти получили, наконец, долгожданный предлог для ограничения отношений между Молдовой и Румынией. Из Бухареста уже отозван посол Молдовы, объявлен персоной нон-грата посол Румынии в Молдове, ужесточен режим на границе с Румынией. Идут разговоры о введении визового режима для граждан Румынии, желающих приехать в Молдову.

Тесные связи значительной части молдавского общества с Румынией, массовое принятие гражданами Молдовы румынского гражданства,  явственное желание части населения обоих стран осуществить их объединение – все это было давней головной болью для коммунистов, чьи перспективы в случае объединения выглядят плачевно. Сейчас у них появилась возможность подвергнуть молдо-румынские отношения ревизии и заморозке.

Наконец, в-третьих, у властей Молдовы, чьи отношения с Россией в связи с проблемами в Приднестровье далеко не просты, появился теперь убедительный аргумент для обращения за российской поддержкой. Дескать, если уйдем мы – то придут вот эти, которые бушевали на площади, и которые добиваются объединения с Румынией.

Несмотря на формальную двойную победу компартии: выигрыш на выборах и поражение оппозицию на площади, события 6-7 апреля выявили огромные проблемы, связанные с многолетним пребыванием у власти коммунистов. Молдова сегодня пребывает в глухом застое, лишенная всяких перспектив. Именно по этой причине молодежь так легко выходит на площадь. Компартии просто нечего ей предложить. Она оказалась в изоляции, наедине со своими победами.

Сергей Ильченко, для «Главреда»