Мария Хализева

Сегодня в Киеве состоится презентация книги Леси Ставицкой "Украинский язык без табу. Словарь нецензурной лексики и ее производных. Обсценизмы, эвфемизмы, сексуализмы". В словарь вошло около 5 тыс. слов и словосочетаний, а теоретическое предисловие отвечает на ряд важных лингвопсихологических вопросов.

"Украинский язык без табу" – третья книга доктора филологических наук, заведующей отделом социолингвистики Института украинского языка Национальной академии наук Украины Леси Ставицкой об украинской ненормативной лексики. В 2003 году вышел ее "Краткий словарь жаргонной лексики украинского языка", а два года спустя – его расширенная версия под названием "Украинский жаргон" и "Словарь украинского сленга". В новую книгу, работа над которой велась более четырех лет, вошло около 5 тыс. слов и устойчивых словосочетаний. Как водится, каждое из них подано с указанием ударения и сопровождается стилистической характеристикой, данными о происхождении и историко-культурным комментарием с упоминанием случаев необычного употребления. Словарь предваряет теоретическая часть с краткими сведениями по истории вопроса и объяснением необходимых лингвистических понятий и принципов построения словаря.

В теоретическом предисловии к словарю автор касается ряда вопросов, которые сами по себе могли бы стать темами для серьезных исследований. Среди них, например, вопрос заимствований некоторых слов и выражений из нецензурной лексики русского языка, а также обесцененной лексики других народов. По мнению профессора Ставицкой, говорить о прямых заимствованиях из русского нецензурного словаря неправильно: "Дело в том, что русский мат во многом заимствован из других славянских языков, а его распространение можно объяснить тем, что в России мат всегда был более публичен и употребим". Помимо этого автор объясняет известный лингвопсихологический феномен употребления нецензурной лексики чужого языка. "Иноязычная брань в устах человека другой языковой культуры всегда звучит не так нецензурно, как родная,– человек просто отгораживается от бранного характера этих слов",– поясняет Леся Ставицкая.

В теоретической части книги также содержится некоторая любопытная информация о возрастных и гендерных особенностях употребления ненормативной лексики, а также о глубинных отличиях украинского мата от российского. В то время как русская нецензурная лексика в большей мере апеллирует к сексуальной сфере (как у южных славян), у украинцев (а также чехов, словаков и французов) превалирует shit-культура, которая базируется на другой функции организма. В беседе с Ъ Леся Ставицкая охарактеризовала также региональные особенности употребления ненормативной лексики внутри страны. "По моим наблюдениям, по мере движения по территории Украины на запад сексуальные контексты в нецензурной лексике усиливаются, в то время как в центральных и восточных областях страны сохраняется строгая привязка к shit-культуре",– отмечает автор.

Согласно аннотации, книга адресована специалистам-филологам, писателям, переводчикам и всем тем, кто интересуется украинским словом. За мнением научного сообщества Ъ обратился в Институт украинского языка НАНУ. По словам заместителя директора по научной работе Ирины Гнатюк, мнения ученых по вопросу научного изучения нецензурной лексики разделились: "Есть люди консервативные, которые отрицают необходимость вынесения этой темы в сферу публичного научного обсуждения, а есть такие (особенно среди молодых ученных), которые придерживаются обратного мнения, апеллируя к тому, что сейчас во всех языках этот языковой слой стремительно развивается, а изучение его активизируется".

Опрошенные Ъ писатели приветствуют появление словаря нецензурной лексики украинского языка. "Такие книги, конечно, нужны – это придает обсуждаемому предмету значимость. Поскольку получается, что явление есть, а наука его игнорирует. А между тем предмет этот легок и доступен для изучения и исследования в любом пивбаре",– отмечает Лесь Подервянский.

Вы на каком языке ругаетесь?

Роман Жуковский, руководитель главной службы социально-экономических программ секретариата президента:
– Я вообще не ругаюсь. Честно. Для меня это неестественно.

Константин Ващенко, председатель Госкомпредпринимательства:
– На русском, на каком же еще. Иногда на английском.

Тадей Эдер, директор Львовского оперного театра:
– Я не предаю язык, данный мне родителями. Но все мы живые люди, и иногда случается, что на бытовом уровне я употребляю ненормативную лексику русского происхождения.

Павел Жебривский, народный депутат фракции "Наша Украина–Народная самооборона":
– На русском, на каком же еще языке ругаться? В украинском матюков нет.

Евгений Карташов, мэр Запорожья:
– На языке запорожских металлургов. Причем по работе приходится ругаться нередко.

Зураб Аласания, генеральный директор Харьковской областной государственной телерадиокомпании:
– Ругаюсь исключительно на грузинском. Потому что он прекрасно звучит и никто его не понимает. Я обычно заранее сообщаю, что собираюсь ругаться. А ругательства на таком языке не воспринимаются как ругательства. Зато так экзотично!

Валентина Семенюк, председатель Фонда госимущества:
– Я считаю, что женщина вообще не должна ругаться, и поэтому не ругаюсь. Максимум, что я могу сказать, это "кузькина мать". Большего женщина говорить не должна.

Юрий Покальчук, писатель:
– Ругаюсь по-украински. И русские ругательства тоже использую, наверное. Точно и не знаю, какое ругательство русское, а какое украинское. Потому что половой член, например, и по-польски, и по-чешски называется одинаково. И "совокупление" – то же самое.

Наталья Витренко, председатель Прогрессивной социалистической партии:
– Нецензурная лексика – это отросток русского языка, и я им не пользуюсь.

Анатолий Малыш, председатель набсовета ОАО "Мотор Сич":
– Иногда на русском, иногда на украинском. Я 15 лет прожил в Сумской области, там и приобрел навыки нецензурного общения на украинском.

Анна Герман, народный депутат фракции Партии регионов:
– В моей жизни был случай, когда я прошептала одну фразу на тюркском языке. Больше это никогда не повторялось.