Завтра исполняется 16 лет со дня создания украинской внешней разведки. В апреле 2005 года должность председателя Службы внешней разведки Украины (СВР) занял Николай Маломуж. Его кабинет не выделяется особой роскошью и размерами. Небольшой стол для проведения совещаний, карта мира на стене, журнальный столик с кожаными креслами около него, обычный рабочий стол с самым необходимым набором канцелярских приборов. По правую руку — телефонный пульт, который дополняют отдельные аппараты правительственной связи, прямой телефон с Президентом и другие. Рядом размещена еще какая-то аппаратура, предназначенная, как выяснилось позже, для защиты разговоров в кабинете от внешнего несанкционированного снятия информации. На открытых полках мебельной «стенки» стоят немало фотоснимков, на которых председатель СВР изображен рядом с руководителями партнерских разведывательных служб различных стран, лежат сувениры. За окнами буквально рядом — лесной пейзаж, который разрезает бетонное ограждение с сигнализацией, которую дополнительно еще охраняют сторожевые собаки. Это режимная территория украинской внешней разведки, расположенная в лесном массиве неподалеку от трассы Киев—Житомир. Как раз с разговора о загородном базировании мы и начинаем нашу беседу.

«Нам нечего скрывать и нечего бояться»

— Служба внешней разведки Украины является очень таинственной организацией, свидетельствами чего являются местоположение ее и закрытость. Являются ли оправданными такие меры, является ли это данью моды, в частности, наследование работы и закрытости подобных зарубежных разведывательных организаций? Насколько такая закрытость помогает в работе?

— Такое расположение — это объективная необходимость, продиктованная мерами безопасности, которые в первую очередь обеспечивают нормальные режимные условия для организации разведывательной деятельности. Ведь сохранение конфиденциальности и, соответственно, не «освещение» настоящего статуса сотрудников перед иностранцами и гражданами Украины позволяет им эффективно выполнять свои функции. Этим путем идут многие разведки. Служба внешней разведки России также находится в лесу, в Ясенево, отдельное расположение имеет штаб-квартира ЦРУ — в Ленгли. Приходилось общаться с другими руководителями разведывательных органов европейских стран, которые выражали пожелание иметь такие же условия в плане обеспечения конспирации, особенно для зашифровки и подготовки сотрудников.

Вместе с тем можно сказать, что разведка должна быть, с одной стороны, подконтрольной гражданскому обществу и в известной степени открытой, с другой стороны, специфика работы разведки предполагает, чтобы была строгая конспирация и закрытость.

— Можно ли здесь найти баланс между контролем и открытостью? И как в таком случае проводить демократический гражданский контроль над СВР? Ведь это одно из требований европейского сообщества по реформированию сектора безопасности.

— Нужно, чтобы был разумный баланс. Мы принципиально отстаиваем позицию по усилению гражданского контроля. Нам нечего скрывать и нечего бояться. Но мы стоим за то, чтобы этот контроль действовал через предусмотренные законодательством нормы. Мы за расширение и углубление парламентского контроля, который осуществляет комитет Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны. С одной стороны, он законодательно определяет приоритеты и компетенцию разведоргана. С другой стороны, этот комитет осуществляет постоянный парламентский контроль за деятельностью разведслужбы, насколько она является эффективной и не втягивается ли в политический процесс, не используются ли методы, которые не разрешены и нарушают права людей.

Президентский контроль реализуется через функцию управления главой государства Службой внешней разведки Украины, назначение ее руководителей, постановку задач и подотчетность СВР в отношении их выполнения, а также контроль за повседневной деятельностью разведки через Совет национальной безопасности и обороны. Кстати, только за нынешний год СНБО провел два заседания, которые касались деятельности разведывательных органов.

Также предусмотрен надзор за соблюдением внешней разведкой законов Украины. Четко определена компетенция прокуратуры в этой сфере. За этот год неоднократно сотрудники прокуратуры проводили тематические проверки по различным направлениям деятельности и нарушения практически не были обнаружены. С другой стороны, формой контроля являются прямые обращения к нам граждан Украины, представителей СМИ, на которые мы всегда даем ответ в той или иной форме. Эффективным является сотрудничество с институтом уполномоченного по правам человека.

В то же время, по мере усиления демократического контроля за разведывательными органами очень важно развивать механизмы, которые поддерживали бы необходимый уровень конфиденциальности, предотвращая при этом ненужную или излишнюю секретность. В связи с этим могу отметить, что у нас открытыми являются общая численность сотрудников СВР и общий бюджет. Конечно, мы его не расписываем по конкретным видам деятельности. Потому что это раскрывает формы, методы и направления работы. Вместе с тем, Счетная палата полностью контролирует использование всех наших средств.

Кроме этого, мы стали более открытыми с нашими партнерами из иностранных спецслужб по вопросам, которые не представляют государственной тайны, по обмену информацией, опытом, взаимодействия в определенных сферах деятельности.

— Если продолжить тему зарубежного опыта работы разведок, не стоило ли нам позаимствовать американский опыт контроля за работой разведки, в частности, создав в Верховной Раде отдельный комитет по вопросам разведки, как в США?

— Это правильный момент. И во время прошлого созыва Верховной Рады предусматривался вариант создания более узкого комитета по разведке. Я не исключаю, что в новом составе парламента эта идея может быть реализована. Считаю, что благодаря появлению такого комитета станет более эффективной система парламентского контроля и взаимодействия. Мы полностью поддерживаем этот вариант контроля.

«Разведка не только тратит...»

— Поскольку вы отметили, что бюджет является открытым, то могли ли бы вы сказать, насколько вас удовлетворяет принятый нынешним правительством проект бюджета на 2008 год? Будете ли вы настаивать на увеличении ассигнований для СВР?

— Этот очень важный вопрос и всегда больной. Мы не хотим, чтобы наш бюджет был грузом для экономики Украины. Мы исходим из той ситуации, насколько экономика государства способна финансировать свою спецслужбу и насколько востребована сама спецслужба и ее информация. Я хочу вам заметить, что разведка не является структурой, которая только потребляет. В то же время непросто измерять экономический эффект от нашей деятельности. Ведь нельзя оценить в деньгах полученную важную информацию политического характера или такую, которая позволила прекратить деятельность террористических организаций. А в чем измерять отведенную угрозу от граждан, которые находились в опасности, или ликвидацию транснационального канала контрабанды наркотиков? Это в деньгах никак не измеряется. С другой стороны, мы проводим активную деятельность по содействию экономическим, военно-техническим, научно- техническим проектам. А это соответственно получение образцов новейших, не теоретических, а реальных разработок, которые сегодня внедряются в производство.

По сравнению с нашим бюджетом, который сейчас составляет 249 млн. грн., ежегодно экономический эффект от нашей деятельности во много раз больше. Поэтому мы ставим вопрос об увеличении ассигнований на техническое оснащение, обеспечение связи и повышения социального положения разведчиков. Это три направления, которые дают новую перспективу и возможность развиваться. Прежде всего, это касается возможности эффективно проводить разведмероприятия с использованием как технической разведки, так и агентурных подразделений. С другой стороны, святая святых — система связи должна быть очень эффективной и закрытой от других спецслужб. Третье направление — кадры. Это и система подготовки, и социального обеспечения. Я могу сказать, что раньше разведчик, отвечая за серьезное направление работы и рискуя собой, получал 800 грн. в первые годы своей службы. Это был очень низкий уровень. При этом сотрудник мог получить информацию, экономический эффект от реализации которой только по одной конкретной программе составлял 40 млн. грн. Это реальная ситуация из нашей практики. Такая диспропорция ненормальна. Сейчас молодой лейтенант получает 1500 грн. С нового года эта сумма вырастет до двух тысяч. Мы считаем это прогрессом, но не достаточным. У наших коллег из других стран значительно большая зарплата. Но мы постепенно меняем ситуацию к лучшему.

— В последнее время начали появляться идеи возвратить СВР в СБУ. По вашему мнению, что или кто за этим стоит? И как это может повлиять на эффективность разведдеятельности?

— Я считаю, что это шагом назад. Ведь разделение функций спецслужбы на внешнюю и внутреннюю — в политическом и функциональном плане привело к более эффективной работе в этой сфере. Идея выделения разведки в самостоятельную структуру появилась еще в начале 90-х годов. Ее озвучивали первые руководители еще тогда Главного управления разведки СБУ, председатель Службы безопасности Украины Евгений Марчук и ряд других дальновидных специалистов, которые понимали, что только такой статус даст возможность разведке в полной мере использовать свои возможности и приносить пользу государству. Но тогда для этого еще объективно не были созданы все необходимые условия, они появились позже. С другой стороны, все самые влиятельные разведки в мире — это самостоятельные государственные органы. Таким путем пошли Россия, США, многие страны Европы. Я был одним из активных разработчиков этой концепции, в которой предусматривалось выделение в самостоятельную структуру разведки в качестве мощного центра, который должен заниматься четко определенными государством задачами за границей. Принципиальным при этом было то, что делалось невозможным использование разведки во внутренних политических целях. А в свое время такие попытки были.

После создания СВР и выделения ее из состава СБУ такие вопросы даже не возникают. Потому что четко определены сферы компетенции, приоритеты, задачи. Ни в одном нормативном акте не предусмотрено, что разведка работает на территории Украины, отслеживает какие-то политические и другие процессы. Компетенция в сфере деятельности разведки, контрразведки, защиты конституционного строя четко определена законодательством. Такое распределение функций между ведомствами обеспечивает объективность деятельности разведки независимо от политических сил, смены парламентов, правительств.

Разумно ли опять заводить разведку под одну крышу с подразделениями, которые проводят оперативно-розыскную деятельность внутри страны и наделены правоохранительными полномочиями — правом возбуждения уголовных дел, проведения арестов, допросов и тому подобное? Я за то, чтобы в государстве была сильная и разведка, и контрразведка и военная разведка. Я не вижу эффекта от возвращения к их объединению.

— А кто за этим стоит?

— Кто стоит? Отдельные должностные лица и политики, которые желали бы концентрации максимума сил в рамках одной спецслужбы. Также есть бывшие специалисты, которые, вспоминая старые, иногда еще советские времена, говорят, что раньше было лучше. Они не знают реалий сегодняшнего дня, какие используются подходы, методы работы. А время стремительно летит, и ситуация едва ли не ежегодно меняется. Часто уже по-другому работают и разведки, и контрразведки. И я вам прямо скажу, что разведка Украины также использует весь набор новых методов. Изменяя методологию, спектр деятельности, отработав более гибкие и более широкие возможности и инструментарий, мы получили новое качество и увеличение информационных показателей в несколько раз. Это еще один аргумент в пользу существования разведки как самостоятельного государственного органа.

О амбициозности и эффективности 

— Николай Григорьевич, в интервью украинским СМИ вы сказали, что наша разведка по показателям деятельности входит в десятку лучших. Хотелось вас спросить, по каким критериям и как вообще можно сравнивать работу в этой закрытой сфере?

— Подобного официального рейтинга не существует. Неофициально же среди профессионалов на протяжении многих лет сложился условный перечень стран, разведки которых традиционно являются сильными и эффективными. Критериев для оценивания можно приводить много. В первую очередь, все зависит от экономической мощи самой страны, ее геополитической роли и места в современном мире, идеологии, влиятельности. Далее — от школы самой разведки, профессиональных традиций, позиций во многих странах мира, агентурных и технических возможностей.

СВР Украины — молодая, но амбициозная разведка. У нас неплохой потенциал — кадровый и технический, есть такие возможности получения информации, которые может себе позволить только незначительное число стран. Одной из особенностей Службы внешней разведки Украины, которая дает нам возможность конкурировать с разведками ведущих стран, как раз является гармоничное, взаимодополняющее сочетание в нашей работе возможностей агентурной и технической разведок. Хочу подчеркнуть, что не все национальные разведывательные органы имеют в своем арсенале мощную, высокотехнологическую техническую разведку. Считаю, что залогом нашего успеха на современном историческом этапе, который характеризуется бурным развитием науки и техники, и прежде всего в информационно- коммуникационной сфере, является максимально эффективное использование технической составляющей нашей разведки.

Плюс к этому у нас есть обратная связь — оценка нашей работы иностранными партнерами. Сейчас у нас установлены официальные контакты с 115 разведывательными органами и специальными службами 69 стран. Налажен взаимный обмен информацией по ряду важных позиций, в частности, в сфере борьбы с терроризмом. Отдельные наши материалы получают высокую оценку, а что самое главное, благодаря их использованию неоднократно удавалось предотвратить совершение серьезных преступлений. Это и позволяет нам делать определенные выводы. Кроме этого, на сегодняшний день мы являемся координаторами по линии разведывательных органов стран СНГ, а также среди подобных структур стран причерноморского бассейна. Нас регулярно приглашают в Брюссель для участия в обсуждении реформирования сектора безопасности и взаимодействия в этой сфере между странами Европы. Если бы наша разведка не признавалась, мы были бы на задворках.

— А можно ли говорить о высоких технических возможностях радиоразведки СВР Украины без наличия собственных спутников-шпионов, которые являются обязательным атрибутом многих высокоразвитых стран?

— Спутники-шпионы имеют больше книжную окраску. Почему? Ведь спутник-шпион, главным образом, используется разведывательными органами для видовой космической разведки, для съемки объектов, которые находятся на поверхности земли. Поэтому было бы ошибкой считать, что наличие собственных так называемых спутников-шпионов является необходимой предпосылкой успешной деятельности стратегической радиоразведки. В ситуации, когда Украина не может позволить себе современных спутников системы разведки, мы ищем нестандартные решения, которые заключаются в системном создании инфраструктуры наземного сегмента радиоразведки, сочетании оригинальных технических решений на уровне лучших мировых аналогов с новыми тактическими схемами их применения. Хотелось бы заметить, что, несмотря на определенные трудности, на фоне которых происходит создание украинской радиоразведки, ей удалось не только сохранить, но и приумножить свой технический потенциал, который дает основания утверждать, что Украина относится к малочисленной группе государств, которые имеют в своем распоряжении полный цикл радиоразведки, включая криптоанализ. Развиваемся также и по другим направлениям, в том числе и в сфере видовой космической разведки. Ведь Украина известна своими достижениями в космической области. Наконец, это только вопрос времени.

— Николай Григорьевич, можно ли тогда допустить, что возможности СВР Украины позволяют перехватывать информацию подобно американской системе Эшелон-2?

— Мы отказались от принципа глобализма в проведении разведывательной деятельности. Для этого нет ни необходимости, ни соответствующих возможностей. Но там, где у нас есть угрозы Украине, там мы ситуацию контролируем.

Об угрозах и предотвращении рисков

— Учитывая то, что СВР серьезно занимается аналитикой, можете ли вы сказать, какие угрозы существуют перед Украиной сейчас и какие возникнут через 5—10 лет?

— Это чрезвычайно важная тема. Особенно относительно угроз в перспективе. Потому что нам как разведывательной службе нужно не только их обнаруживать, прогнозировать, но и вносить определенные рекомендации, направленные на предотвращение этих угроз.

Динамичные изменения, которые происходят в мире на протяжении последнего времени, обусловили существенную трансформацию сферы безопасности. Сегодня мы можем говорить о том, что угроза исходит уже не столько от каких-то государств, а, скорее, от определенных явлений. Ведь вероятность полномасштабной войны существенно уменьшилась. Зато приобрели актуальность региональные, этнические и религиозные конфликты, терроризм, незаконная миграция, торговля людьми, наркотиками, оружием и технологиями изготовления оружия массового уничтожения и тому подобное. Служба внешней разведки Украины исходит из того, что через 5—10— 15 лет вместе с вышеуказанными угрозами и вызовами критическую остроту приобретут борьба за ресурсы и овладение новейшими технологиями. Именно на это обращается внимание наших сотрудников во время получения информации. Например, на то, какие новые энергосберегающие технологии сейчас используются и будут использоваться в будущем. По линии разведки уже составлен ряд серьезных программ, которые действительно направлены на новое качество. Сейчас очередь за их внедрением.

Серьезного внимания заслуживает возрастание опасности эскалации «замороженных» и возникновение новых региональных конфликтов возле границ Украины. Речь идет, в первую очередь, о продолжительном замораживании конфликтов в Приднестровье, Косово и на Кавказе, чему содействует вовлечение в них других государств, а также «теневого» бизнеса и международных преступных группировок. В этой связи видится целесообразным участие Украины в перспективных проектах, связанных с разработкой региональной политики и реализации конкретных проектов: развития гражданского общества и его составляющих, пограничного и трансграничного сотрудничества, секторальной экономической интеграции и т.д.

Остро стоит проблема возможного неконтролируемого распространения оружия массового уничтожения и способов его доставки. Украина с ее научно-технологическим потенциалом, ядерными, химическими, ракетно-космическими производствами может быть объектом интереса со стороны международных террористических группировок. Некоторые тенденции в этой сфере мы отслеживаем.

Из числа того, чему служба уделяет особое внимание, можно выделить новые вызовы и угрозы со стороны международных террористических организаций, в том числе — в отношении Украины, ее представительств и граждан за границей. Это обусловлено тем, что Украина реализует активную внешнюю политику, стала полноправным субъектом международных отношений, членом международных мировых, европейских и региональных организаций. Кроме того, наше государство принимает участие в международной антитеррористической коалиции, миротворческих миссиях в «горячих» точках планеты, осуществляет мероприятия по борьбе с терроризмом в сотрудничестве с партнерскими разведывательными, специальными и полицейскими службами в ряде стран мира. Так что бдительность нам терять нельзя, и для этого есть основания. Так, в одной из стран Ближнего Востока готовился террористический акт против посольства, наших дипломатов и граждан. Имея хорошие позиции, наша разведка своевременно обнаружила и во взаимодействии с национальными спецслужбами нейтрализовала эти намерения.

Другой угрозой является попытка экстремистских религиозных центров за границей проникнуть в среду мусульман Украины. СБУ, соответственно, прослеживает этот фактор на территории Украины. Мы отслеживаем эти экстремистские попытки, исходящие из-за границы: как планируются, разрабатываются маршруты, какие лица готовятся для приезда и проведения миссионерской, религиозной или другой деятельности, как выделяются средства, какими каналами они могут поступать. Самое важное, чтобы не были проведены незаконные акции на территории Украины. В данной ситуации мы видим, что наша страна определенным образом входит в зону интересов экстремистских и террористических организаций. Умение разведывательных и правоохранительных органов предотвратить противоправные действия — очень филигранная и глубокая работа. При этом важно не нарушать права и свободы граждан. Это очень чувствительная тема.

Мы исходим из того, что предоставление разведкой властным структурам качественной информации прогнозного характера и комплексных аналитических материалов должно стать основой для создания эффективной системы оперативного реагирования на кризисные ситуации в мире. При этом мы ориентируемся не только на предупреждение рисков, но и на выработку стратегии управления ими.

— Николай Григорьевич, как, кому и в какой форме направляется информация разведки и как она воспринимается высшим руководством государства?

— С одной стороны, мы целеустремленно проводим аналитические исследования по приоритетным проблемам. Причем на базе не стандартной общеизвестной информации, а специфической, которая получается при помощи агентурной или технической разведки. Она является эксклюзивной и в связи с этим чрезвычайно важной для дальнейшего принятия решений. Если это комплексная проблема, например, энергетическая, мы даем глубокий аналитический материал в согласовании с позициями стран, центров, корпораций — всех тех, кто входит в эту сферу. Показываем реальные планы и намерения, прогнозы дальнейших действий, соответственно, возможные риски. Мы моделируем ситуацию о возможных направлениях дальнейших отношений с Украиной в той или иной сфере. И, соответственно, даем свои рекомендации и предложения. Эти материалы идут Президенту, СНБО, премьер-министру, МИД, СБУ, отдельным министрам. То есть четко определен круг потребителей нашей информации.

Формы же подачи разведывательной информации разные. Бывают разовые материалы по каким-то конкретными фактам или событиями. Это, как правило, анализ реальных и вероятных рисков и вызовов для национальной безопасности Украины. Например, может идти речь об изменениях в политике какого-то государства или конкретных акциях в той или иной сфере: энергетической, военно-технической, экономической. Или о попытке причинить вред интересам Украины. В связи с этим параллельно предлагаются конкретные меры содействия политическим и экономическим интересам государства. Мы перешли к новому этапу сопровождения наших материалов — фактически ежедневно общаемся с нашими потребителями информации, видим, как она поступает и обрабатывается.

Мы ощущаем интерес к нашим материалам и их серьезное восприятие. Нередко они используются при подготовке государственных решений. А подтверждением качественной работы является то, что большинство наших прогнозов сбывается.

— А по «РосУкрЕнерго» как быстро вам удалось выполнить поручение Президента и узнать о тех, кто стоит за этой фирмой?

— Обо всем, что касается этой и других подобных корпораций, информация нами предоставлялась постоянно. В принципе, все основные особенности и механизмы этой структуры известны. Если же вопрос стоит о возможных нарушениях закона с их стороны — это уже компетенция правоохранительных органов.

«... пока у нас дефицита разведчиков нет»

— В новостях часто можно услышать о высылке разведчиков из России, США или Великобритании. Почему никогда не сообщается о высылке украинских разведчиков? Были ли такие случаи? Возможно, я об этом просто не слышал?

— Как показывает детальный анализ подобных ситуаций, подавляющее их большинство не связано с просчетами того или иного конкретного разведчика или его чрезмерной активности в разведывательной работе за границей, а является следствием обострения внешнеполитических противоречий между государствами. В некоторых случаях это — желание определенного правительства продемонстрировать свое отрицательное отношение к тем или иным внешнеполитическим шагам своего противника. В пользу этого тезиса говорит и то, что не всегда именно разведчики объявляются «нежелательными лицами», а под эту категорию нередко подпадают и дипломаты, которые не имеют какого-либо отношения к деятельности разведывательных органов.

Эффективность же работы разведки не всегда зависит от того, выдворяют или не выдворяют ее сотрудников на родину и как часто это происходит. Можно результативно в течении многих лет работать без провалов, а можно из-за непрофессионализма допускать множество ошибок и регулярно попадать в поле зрения контрразведки. Так что это достаточно условный и субъективный критерий оценки работы за границей. Мы пытаемся ни в одну страну не направлять сотрудника, который не имеет очень глубокой профессиональной подготовки, и, с другой стороны, если не отработаны все методы его защиты.

Вообще, в последнее время к практике выдворения за границы государства лиц в связи с проведением ими разведывательной деятельности прибегают не так часто, как это было раньше. Сосуществование спецслужб переходит в цивилизованную плоскость. И даже если кто-то объявляется нежелательным лицом, то делается это без лишней огласки и афиширования в прессе. Случалось ли такое в нашей практике? Я прямо могу сказать, что в последние годы у нас не было провалов. Однако факты взаимного отозвания разведчиков имели место. Но это не был наш просчет, обмен произошел из-за взаимных претензий сторон.

— По мнению многих аналитиков, провалы американской и других разведок в последние годы объясняются тем, что разведки этих стран мало внимания уделяли человеческому фактору и больше полагались на технические средства. Какое соотношение между человеческим и техническим факторами в СВР?

— Это очень важная тема. В своей работе мы отдаем приоритет человеческому фактору, в первую очередь, агентурной разведке. Дискуссии относительно ее отстранения на второстепенные роли на фоне стремительного роста технологических новаций в сфере коммуникаций и беспрерывного распространения принципов информационного общества в международных отношениях практически прекратились после событий 11 сентября 2001 года. Дефицит разведывательной информации на этапе подготовки и принятия правительствами ряда ведущих стран решений о развертывании полномасштабной борьбы с терроризмом, а также острая потребность в ней в процессе проведения военных и специальных операций побудили разведывательные органы пересмотреть видение организации этого компонента работы разведки. Большинство экспертов сходятся во мнении, что роль и значение агентурной разведки и в ближайшей перспективе будут оставаться чрезвычайно важными.

Сегодня возрастает также значение технической разведки, которая обеспечивает получение с помощью специальных методов достоверной документальной информации из каналов международных телекоммуникационных сетей. Скажем, сейчас происходит использование террористическими организациями новых средств связи, новых методов оповещения проведения терактов, финансирования при помощи электронных средств. Чтобы отслеживать и контролировать ситуацию, необходимо задействовать огромное количество людей. К тому же, непросто проникнуть в преступную среду. А технические средства по этому сегменту как раз могут активно сработать. Информация, добытая путем использования возможностей технической разведки, органически дополняет результаты агентурной разведки. Само комплексное сочетание возможностей агентурной и технической разведки в единой структуре является одним из главных условий эффективной работы украинской разведки. С учетом того, что сам мир, технологии, системы защиты изменились, мы и новых сотрудников готовим уже по новой программе и методике.

— Нет ли у вас проблем с подбором кадров? Нет ли потребности, подобно некоторым разведкам европейских стран, давать объявления о наборе?

— Мы остановились на концепции целевого подбора качественных кадров и практикуем индивидуальный подход для решения этого вопроса. Мы считаем, что в разведку должны идти люди, которые уже имеют определенный набор качеств: образовательных, профессиональных, психологических, личностных. Эти люди должны знать иностранные языки. У нас нет места безразличным сотрудникам, которые не могут моделировать ситуацию и применять новые методы, которые не имеют инициативы, творческих вариантов решения проблем. Мы ставим задание, чтобы сотрудник любого возраста генерировал идеи, новые подходы и методы организации разведывательной работы, которые сейчас применяются ведущими спецслужбами.

В то же время необходимо учитывать и другие аспекты. Если человек приглашается в разведку, то он сознательно берет на себя значительную ответственность перед обществом и государством и добровольно соглашается с рядом существенных ограничений своих прав и свобод. В ведущих государствах мира таким людям предоставляются определенные социальные гарантии, которые обеспечивают их высокий социальный статус в обществе. Решение указанных проблемных вопросов невозможно без системного, комплексного подхода к законодательному закреплению высокого уровня правовой и социальной защиты сотрудника внешней разведки Украины. С этим вопросом у нас еще есть проблемы, но мы придаем его решению чрезвычайно важное значение. Мы постепенно наращиваем бюджет и развертываем ряд социальных программ, которые утверждены Президентом Украины на уровне СНБО. Мы увеличиваем ассигнования на зарплату, на жилищные программы. В этом отношении у нас происходит улучшение. Мы планируем в ближайшие годы эту проблему решить, чтобы сотрудник имел жилье, достойную заработную плату и другие социальные гарантии, чтобы у него был надежно обеспечен тыл.

Пока у нас дефицита разведчиков нет. Существует конкурс. Зачисляется только треть из тех, кто проходит через стадию предварительного изучения и соответствующей проверки, остальные же отклоняются по ряду критериев.

«Работа в спецслужбе — это работа на государство»

— Николай Григорьевич, каким было ваше представление о разведке, когда вы шли на работу в спецслужбу и каково оно теперь, когда вы в Украине являетесь разведчиком номер один?

— В 1980-е годы и особенно сейчас, когда наша страна стала независимой, у меня всегда была четкая позиция, направленная на служение государству в такой важной сфере деятельности. За это время произошло много изменений. Если говорить об украинской разведке, то над ее созданием работало не одно поколение профессионалов. Они аккумулировали, соответственно, различные подходы, опыт и амбиции в хорошем смысле этого слова. Создавая украинскую разведку, мы не пошли путем отрицания прошлого, забвения лучшего опыта работы. Мы сохранили кадровый потенциал и направили его профессионализм на благо украинского государства. В то же время происходит изменение стереотипов мышления сотрудников, которое уже приносит свои результаты. Даже за последние три года наша разведка кардинально изменилась, осуществлен просто огромный прорыв вперед. Не говоря уже о том, что было двадцать лет назад. Обновление службы — это неотъемлемая часть развития и совершенствования разведдеятельности. Жесткие же требования к сотрудникам СВР продиктованы не конъюнктурными интересами, а долгосрочной политикой укрепления ее авторитета, повышения эффективности и действенности.

Это не громкие слова. Ведь работа в спецслужбе — это работа на государство. Тяжелая и напряженная, но чрезвычайно важная для общества. Мы никому не обещаем золотые горы. Но мы обещаем и гарантируем интересную и захватывающую работу. Это своеобразная возможность для настоящего человека реализовать себя в полной мере. А это много в жизни значит.

Справка: Николай Маломуж в 1982 году с отличием окончил Киевский государственный университет им. Т.Г. Шевченко, по специальности — юрист. С декабря 1983 года — служба в органах государственной безопасности Украины на оперативных и руководящих должностях. В декабре 1998 года назначен на должность заместителя председателя государственного комитета Украины по делам религии. 3 апреля 2005 года согласно указа Президента назначен на должность председателя СВР. Женат, имеет сына и дочь.