Парус. Порвали Парус…

Все началось в конце августа, когда скромный гражданин в джинсах, тенниске и без укладки явился к премьер-министру поговорить о судьбе облюбованного им охотхозяйства. Гражданин был сильно зол на президента, который не выполнил своих обещаний, данных в преддверии досрочных выборов 2007 г., вследствие чего в премьерском кресле сидела Тимо­шенко, а не ее гость. Премьер же находилась в крайней стадии нервного истощения, вызванного атака­ми Банковой и свежевылупленным обвинением в измене родине. В этот момент нелюбовь к президенту явно превалировала над неприязнью собеседников к друг другу. И, возможно, тогда обоим показалось, что это достаточная основа для временного союза. Результатом которого могла стать новая Конс­титуция, открывавшая заманчивые перспективы перед лидерами двух крупнейших политических сил и обеспечивавшая практически равные шансы на победу. Однако твердых договоренностей ни на этой, ни на последующей встрече достигнуто не было.

Заработали челноки, активизировались переговорные группы. В узком кругу приближенных Тимо­шен­ко и Януковича распределялись роли, вычислялись траектории рейтингов. По признанию как бютовцев, так и регионалов, Янукович был готов выходить на широкие договоренности. Он был готов использовать второй за этот год шанс для создания ситуационного союза с Тимошенко. От первого, под давлением Рината Ахметова, он отказался в мае. В конце лета он был настроен более решительно. А в начале сентября вообще заявил, что «готов быть премьером при президенте Тимошенко».

Съев Богатыреву, поломав игру в ее премьерство, ублажив Кремль заявлениями об Абхазии и Осетии, сконцентрировав власть в партии, Виктор Федорович решил, что он банкует безальтернативно. Между прочим, широко распространенное прозвище «Парус» он получил от одного из основателей ИСД не за то, что держит нос по ветру — парус не флюгер, а из-за того, что если уж поймает ветер в паруса, то его не остановишь. Вот и на этот раз он надулся, набрал скорость, но забыл о якоре, точнее, о якорях: и группа Фирташа, и группа Ахметова выступили категорическими противниками как союза с Тимошенко, так и премьерства Тимошенко в этом союзе. Длины якорной цепи хватило ровно на то время, которое потребовалось для прохождения пути от растерянности, вызванной событиями 2 сентября, до концентрации усилий по торможению процесса. И вопрос не только в открытых конфликтах Тимошенко с бизнесменами, имеющими отношение к «РосУкрЭнерго» или Vanco Prykerchenska Ltd. Дело в том, что оба Боливара решили, что они двоих не вывезут. Союз Тимошенко и Януковича, пусть и временный, нарушал баланс власти в стране. Нивелировал президента как третью силу, небезуспешно лоббировавшую интересы обеих бизнес-групп в вышеупомянутых бизнесах. И, в принципе, спасавших весь крупный бизнес от концентрации власти в одних руках, чего опасались и опасаются все без исключения олигархи страны. Тимошенко же и Янукович не давали шансов думать о том, что это альянс двух либералов. Или хотя бы одного авторитарного лидера и либерала. А при концентрации конституционного большинства, остающегося у них даже за вычетом людей двух упомянутых бизнес-групп, от тандема могли ждать чего угодно.

Возможно, усилий, прикладываемых противниками коалиции двух крупнейших отечественных сил, и не хватило бы для противостояния устремлениям лидера «Ре­гионов», но на помощь пришла «Наша Украина», а точнее, тридцать девять ее депутатов, принявших решение о выходе фракции из демкоалиции. Именно это решение открыло перед Януковичем новые опции: углубляющаяся дискредитация помаранчевых и белосердечных, вызванная их постоянной грызней; невозможность сформировать коалицию без «Регионов», и как следствие невозможности формирования новой коалиции — новые выборы, которые «Регионы» имеют достаточно высокие шансы выиграть, и аналогичные шансы вернуть Януковичу пост премьер-министра в преддверии президентских выборов. Под влиянием этих обстоятельств Виктор Федорович принял решение — все на выборы.

Я не возьмусь воспроизводить выражения, которыми большинство депутатов фракции «Регионов» характеризуют принятое лидером решение. Мне доводилось общаться не только с теми, кто боится не попасть в новый список, но и с теми, кто будет в нем наверняка. Осуж­дается отнюдь не его отказ от синицы в погоне за журавлем. В принципе мнение кулуарно шепчущегося большинства фракции откры­то высказал лишь Тарас Чорновил, положивший партбилет по при­чине обмена ответственности за страну на интриги и амбиции. Кста­ти, по внутрипартийному рейтингу, выведенному вследствие проведенной социологии, Тарас Чорновил у избирателей Партии регионов находился на третьем месте по доверию после Януковича и Шуфрича… Любопытно, что большинство электората Партии регионов также выступало за создание коалиции с БЮТ. И не менее жителей других регионов не хотело досрочных выборов. Лидеры партии проигнорировали эти настроения. Наверное, имеют право, ведь их электорат еще ни разу не давал им возможности серьезно усомниться в своей верности и способности оправдать любые шаги все еще безальтернативных любимцев.

Что ж, чуда не произошло. Ведь Тимошенко и Янукович — это не Обама с Маккейном, и проблемы страны вместе с необходимостью их решать срочно и консолидированно — не повод зарывать топор войны. Перефразируя знаменитое выражение героини пьесы «Стакан воды» — «Украина подождет…». Раскол Партии регионов так и остался закрытым, а не открытым переломом, чему поспособствовали и сжатые сроки проведения предвыборной кампании, и исследованный политическими партнерами рейтинг Раисы Васильевны, представляющей интерес скорее для умельца Сядристого, способного нарисовать портрет Кобзаря на маковом зерне. А фракция… Что фракция?.. Вместо паровозного гудка ушла в кулуарный шепоток.

Карфаген должен уйти в отставку

Ющенко в очередной раз проиг­рал страну и выиграл себя. Пассив­ная обреченность депутатского корпуса, парализовавшая любую мысль по причине «да он все равно разгонит парламент», заставляет меня думать, что технологом и имиджмейкером президента был совсем не Виктор Балога, а Корней Чуковс­кий. Скажи президент: «Принесите-ка мне своих деточек, я их за ужином скушаю» — принесли бы.

И все-таки многие надеялись, что до роспуска не дойдет. Кто-то рассчитывал на Чейни, мол, приедет и заставит воссоздать помаран­чевую коалицию. Но Чейни приехал и уехал, а все так и не поняли, зачем приезжал: не то Грузию обсудить, не то призвать к реформам и порядку, не то интересовался, с кем договариваться о разработке спорного «украинско-румынского» шельфа.

Надеялись на Литвина, и в принципе, небезосновательно. Ибо при переходе в его руки спикерского руля и предоставлении четырех министерских и четырех губернаторских кресел Владимир Михайлович был готов, во имя спасения страны, найти идеологические точки соприкосновения с БЮТом и «Нашей Украиной». Но президент ясно дал понять, что стране нужен Яценюк, а не Литвин. По крайней мере, в спикерском кресле. Причем сообщил он об этом не кулуарно, не SMSкой, направленной в фонд партии Арсения Петровича, а во всеус­лышанье. Чем лишний раз послал сигнал: «Тут все от меня зависит». Вот «коалиция трех» и зависла.

Надежды были также на бунт в «НУ—НС». Их появлению способствовало заявление почетного президента о нежелании создавать блок и призыв всех желающих попасть в список вступать в «Нашу Ук­раину». Малые партийные народы, учредившие блок «НУ—НС», восторга не высказали; беспрецедентным для себя образом сгруппировались, и числом, приближающимся к тридцати, попытались фор­мализовать, ускорить и сделать эффективными переговоры: либо по соз­данию «коалиции трех», либо по восстановлению демкоалиции. Но, по данным «Зеркала недели», 42-м депутатам Банковая пообещала участие в проходной части списка. Заверив при этом, что наберет не меньше 17 процентов на досрочных выборах. В результате изматывающих и продолжительных боев большинство осталось под контролем Банковой. И власть во фракции удержали искренние сторонники президента и те, кто, по Салтыкову-Щедрину, «путает понятия «оте­чество» и «Ваше Превосходи­тельство».

Утверждают, что на львовском экономическом форуме, куда президент прилетел, по дороге попав под статью 278 УК Украины «угон или захват воздушного судна», он доверительно сообщил евродепутатам о том, что до 16-го числа даст время депутатам создать коалицию. Некоторые его оппоненты поспешили объяснить это высказывание желанием провести выборы «под оливье». В принципе такой вариант исключать нельзя. Но тогда Виктору Андреевичу необходимо издавать указ не в середине, а в конце октября, ибо Конституция четко рег­ламентирует: досрочные парламентские выборы проводятся через 60 дней со дня издания указа. Если в Законе «О выборах» останется норма об обязательной 50-процент­ной явке, то они могут быть сорваны вообще, но даже если они и состоятся… Вы представляете себе эти подсчеты в течение десяти сильно праздничных дней? Трезвыми останут­ся только те, кто будет крепко простимулирован. Нужные результаты напишут в местах компакт­ной дислокации административного ресурса каждой из имеющих присутствие в комиссиях политических сил. Неофитов избирательного процесса обглодают до костей. И в результате выйдут на запланированные в шта­бах показатели. Главное, чтоб не получился 101 про­цент, как у Ба­логи во время референ­дума 2000 года. Проще собраться и выбросить на пальцах: у кого «бумага» — в оппозиции, у кого «ножницы» — в коалиции. Да и 40 миллионов, необходимых по предварительным подсчетам ЦИК, можно сэкономить. Кстати, вопрос — где их взять? Вопрос об этом будет решен в парламенте? Полюбовно всеми? Или мы уже сегодня, при голосовании, увидим основу будущей коалиции?..

Однако отсутствие молниеносного указа о роспуске объясняется скорее другими причинами. Виктор Андреевич не решил три проблемы. Во-первых, идея досрочных выборов непопулярна в народе. Соот­ветст­венно, несильно популярный президент усугубляет свое положение, единолично ассоциируясь с инициативой проведения не любого народу волеизъявления. Значит, нужно примирить общество с мыслью о неизбежности их проведения, «жертвенно» предоставив время парламенту для демонстрации несостоятельности и недоговороспособности ВР. Очевидно, президент уверен, что и в Партии регионов, и в «Нашей Украине» он имеет достаточные рычаги для того, чтобы не допустить создания коалиции в любом формате.

Во-вторых, Ющенко хотя и утверждает, что рейтинги его не интересуют, на самом деле тщательно их отслеживает и не получает удовольствия при ознакомлении: 4,5—5% — убийственный показатель для президентской силы. Возглавить список самому, значит, за год до выборов продемонстрировать рейтинг кандидата. И даже если он увеличит показатель в два раза, соратники и спонсоры загрустят. Без Ющенко урожай обещает быть неутешительным — несмотря на планы Банковой, оптимисты сходятся на максимуме в семь—десять процентов. Но есть способ завести в Раду политической силе президента как минимум нынешнее, а как максимум — превышающее количество депутатов. Для этого нужно изменить Закон «О выборах» и сделать открытые списки, в худшем случае по 27 округам, а в лучшем по 450. Переговоры с «Регионами» пока результатов не дали. Но президент не оставляет надежды, что дадут. Именно для принятия нового закона о выборах ему нужен нераспущенный парламент. БЮТу открытые списки ну никак не нужны. Коммунистам, за исключением, Адама Мартынюка, видящего в измененном законе возможность обновить состав фракции, тоже. Но, кроме «НУ—НС», они выгодны Литвину, способному подтянуть под свой бренд способных оплатить собственный округ бизнесменов. «Регионы» же — считают. Но пока они решают, какая система подсчета результатов при выборах по открытым спискам — «почеловечная» или «попартийная», — им нужна, а также пытаются найти того, кто возглавит штаб и впоследствии может стать козлом отпущения, — Виктор Андреевич думает, кем заменить Балогу. Ситуация, безусловно, может измениться. Однако источники на Банковой сообщают, что глава СП на время избирательной кампании возглавит штаб президентских сил и станет кандидатом в депутаты. Президентское окружение предлагает ему на выбор двух кандидатов — лобируемую Ахметовым Богатыреву и поддерживаемого многими нашеукраинцами Безсмертного.

Однако независимо от того, насколько успешно Виктору Ющенко удастся решить все эти три проблемы, он имеет намерение провести досрочные парламентские выборы. Ибо это единственный верный способ смещения Юлии Тимошенко с поста премьер-министра. А другой-то цели и не было…

...Я б тогда не стала гнуться и качаться

Положению Юлии Тимошенко не позавидуешь. С каждым днем она все ближе и ближе подходит к ненавистной финишной черте своего премьерства. В принципе повода для гранд-переживаний у нее быть не должно. Ибо она имеет все основания при умелом проведении кампании получить весьма достойный результат и стартовать на президентские выборы с позиции главы оппозиции, что в условиях набирающего обо­роты экономического кризиса намного лучше, чем с поста премьер-министра. Но Тимо­шенко, не желая расставаться с властью, борется за нее страстно, лихорадочно и не очень эффективно. По сути, на сегодняшний день верным союзником остается лишь электорат, уменьшающийся и растущий в размерах социологической погрешности. Если сейчас «желез­ная леди» каким-то волшебным образом не сможет создать коалицию и остановить неотвратимые досрочные выборы, то будет поставлен под сомнение миф о ее непобедимости. Миф, который завораживает врагов, притягивает друзей и «приживалок».

Впрочем, именно убежденность — и надо отдать должное — небезосновательная, — в способности выходить победительницей из патовых ситуаций, сыграла злую шутку с самой Юлией Тимошенко. По­сколь­ку привило ей шапкозакидательское отношение к решению кризисных и системных проблем.

Во-первых, до сего момента выглядит спорным решение Тимо­шен­ко возглавить правительство после выборов 2007 года. Ведь все понимали, что с 19 декабря Банковая будет делать все, чтобы убрать ее с этого пос­та. При этом никто не предполагал, что агрессия дойдет до маразма.

Во-вторых, Тимошенко привела с собой в Кабмин слабую команду. Она очень быстро поняла, кто из этой команды каждое утро просыпается и думает: «Что я сделал для себя на временно охваченном мною посту?». Но кадровой ревизии не последовало. В своем окружении она оперлась на двух-трех человек. При этом Ю.В. сохраняла при­сущую ей всеядную коммуника­бельность, но слышала только тех, кого хотела слышать. «Они окунули ее в теплую ванну», — шепталась фракция за спиной избранных. Но Юлия Владимировна шепот не слышала. Она тратила слишком много сил, нервов и времени на окрики Балоги и Ющенко.

В-третьих, Тимошенко не насторожил провал на киевских выборах. Замеры любви к ней киевлян не давали повода беспокоиться. А рейтинг действительно не туфелька. Да и сам Турчинов платформу примерял без энтузиазма. Но вывод из истории с выборами киевского мэра Тимошенко должна была сделать не в отношении собственной популярности, а в отношении нетехнологичности и вышеупомянутого шапкозакидательства. Если бы этот вывод был сделан, то даже абсолютно понятные человеческие эмоции не дали бы ей основания пойти на голосование с «Регионами» 2 сентября. На этот шаг можно было решиться в двух случаях: либо если премьер имела твердую договоренность с «Регионами» о создании коалиции, либо если она просчитала реакцию Банковой на свои действия и убедилась в безопасности демкоалиции. Ни первого, ни второго у Юлии Владимировны не было. А потом начались метания и сомнения, что дало возможность Януковичу сделать шаг назад, а Ющенко — шаг вперед.

А куда двинулась сама Юлия Владимировна — вообще понять сложно. Бютовцы утверждают, что непреодоление вето, наложенных президентом на законы, принятые второго сентября, — это демонстрация искреннего желания восстановить демкоалицию. Может быть, это и так. Но полной уверенности в том, что все избиратели Тимошенко разберутся с вопросом «почему Юля сдалась Ему», нет. Кроме того, если мы говорим о государственных интересах, я так и не поняла, почему нужно было «сливать» изменения к Закону «О конституционном суде» и Закон «О специальных следственных комиссиях», например? Да и в конце концов неужели Тимошенко не понимает, что в Украине любовь к ней все еще велика, но она гораздо меньше, чем нелюбовь к Ющенко?..

Конфликт между Ющенко и Тимошенко никогда не был идеологическим, потому что ни Голодомор, ни «любі мої» идеологией не назовешь. Он не был менеджерским, поскольку профессионального конфликта между неменджером и менеджером быть не может. Он всегда был личностным. Именно поэтому на своем пике оба на личности и перешли. Правда, Ющенко для начала предложил «обогнать своего меньшого брата» Балогу, а уж потом — и внутри страны, и за рубежом, — не щадя имиджа нашего, достоинства и самоуважения, прикладывал Тимошенко как мог, порой считая, что Медведчука мировая общественность знает так же хорошо, как Медведева. Тимошенко семь месяцев молчала, и все опускали глаза, слыша ее мантру: «Я глибоко поважаю нашого президента». Потом сорвалась и она. Но пока речь шла о заявлениях внутри страны, это можно было списать на эмоции. Но эмоции — не повод уподобляться своему оппоненту. Даже карикатурная история с премьерским самолетом, произошедшая накануне отлета Юлии Владимировны в Москву, не могла быть оправданием молчаливого восприятия ею оскорблений, наносимых главе государства премьером РФ. Это здесь он может быть… (хотите — сами впишите нужное), а там он президент Украины, а не «мазурик».

«Я, конечно, презираю отечество мое, с головы до ног. Но мне досадно, если иностранец разделяет со мной этой чувство» — эти слова принадлежат Александру Пушкину. Не думаю, что в институте КГБ им.Андропова с ними кого-то ознакамливали. Но Юлия ж Владимиров­на была отличницей…

Думаю, что мы все несем ответственность за нашего президента. Мы несли ее, когда избирали его на этот пост. Мы несли ее, когда пытались подставить плечо и предупредить о возможных ошибках. Мы несли ее, когда указывали на совершенные и предлагали пути их исправления. Мы несем ее сейчас, и она состоит в том, чтобы исправить не только свой выбор, но и научиться верить делам, а не словам.

Когда-нибудь закончится кризис власти, начавшийся в 2000 году. Когда-нибудь мы разобьемся не на Восток и Запад, а не левых, правых и центристов. Когда-нибудь в перечне требований президента будут не законы о своих полномочиях, а требования принять, например, бюджет. Когда-нибудь из власти уйдут бизнесмены первой волны и придут профессионалы. Когда-нибудь мы проведем реформу; вступим в ЕС; перестанем быть народом и станем гражданами. Это начнется с отказа от взятки гаишника. Со ста гривен, внесенных в кассу партии, а не пяти миллионов за место в списке. С включенного счетчика у таксиста. С честных весов на Бессарабке. С отвоеванного у застройщиков сквера. И с ответа политического оппонента главы государства иностранному коллеге: «Я вас попрошу выбирать выражения. В своем доме мы разберемся сами». Дело останется за малым — разобраться.

Зеркало недели