За новогодним столом мы будем говорить о том, кого уволили, кого уволят, кому насколько урезали зарплату. Обсуждать последние прогнозы и новости. В начале года в России обещают сократить еще 240 000. По стране растет число самоубийств — люди сводят счеты с жизнью из-за потери работы, из-за невозможности отдать долги, даже из-за того, что сами должны увольнять своих подчиненных.

Увольнение — это и правда тяжко. Особенно если черную метку получил не весь отдел, не половина предприятия, а именно ты. Еще вчера вы вместе ходили в буфет, курили, болтали, справляли дни рождения. И как представить себе, что очень скоро тебя за этим рабочим столом не будет? Коллеги сейчас же начинают воспринимать тебя как существо, чьи похороны уже состоялись, и оставшиеся до увольнения дни приходится жить призраком.

Увольнение — это прощание с иллюзиями. Ты-то думал: тебя ценят, с тобой считаются. Ты не сомневался, что уж кого-кого, а тебя не тронут. Ты же и после работы оставался, и прогибался в нужные моменты, и с начальником на короткой ноге (если не сам начальник). Ты стольким жертвовал! Ты пахал! В этот момент как-то забывается, что занимался ты отнюдь не благотворительностью, а работал за деньги. Причем бывали и простои, когда целыми днями никакой работы у тебя не было вовсе. Но тебя, как и всех людей на свете, устраивало такое противоестественное положение вещей — просто потому, что это было удобно.

Да, увольнение — это встреча со смертью. Так же как болезнь или уход близких. И слишком многие оказываются к этой маленькой, учебной смерти не готовы, воспринимают собственное сокращение как полный крах. Но ведь эти отчаявшиеся люди, которые выбросились из окна, пустили себе пулю в лоб, сделали это не потому, что им нечего было больше есть. А потому, что контраст между тем, что они имели, и тем, что у них осталось, оказался слишком большим.

Пути отступления всегда существуют. Можно отправиться на другую работу, где, скорее всего, окажется не так уютно, как на предыдущей, где нельзя будет бездельничать и получать прежнюю зарплату. Во времена Великой депрессии Рузвельт вкладывал большие государственные деньги в создание новых рабочих мест, но это были места для рабочих, а не для белых воротничков.

Оттого-то во время кризиса проще всего тем, кто умеет работать руками, тем, у кого есть ремесло. Потому что кризис — это всегда кризис конвертации. Он начинается тогда, когда ты не можешь обменять то, что у тебя есть, на то, что тебе нужно. И настоящим банкротом оказывается тот, кто ничего, кроме как сидеть за компьютером, не умеет.

Увольнение — это еще и встреча с самым главным. Если веришь в Бога — с Богом, на Которого прежде тебе некогда было взглянуть. Не веришь — тоже встреча: с теми, кто тебя всегда любил, кто в тебе нуждался, а тебе было не до того. Если же у тебя нет близких, нет ни одного человека, который мог бы тебя просто утешить, значит, самое время подумать, как так получилось, что ты остался один.

Автор — писатель, книжный обозреватель «Ведомостей»

Ведомости