Возможно, президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров действительно думает, что беды Ингушетии вызваны происками Америки. Но даже если он думает иначе, прозрачные намеки Кремлю насчет Пригородного района и  финансовой поддержки он все равно вынужден оборачивать в  геополитическую бумажку. Иначе там не расслышат. Его предшественник,  президент Зязиков, подкреплял аналогичные по сути намеки аналогичными по сути аргументами. Но в конце концов оставил республику, по словам г-на Евкурова, вообще без экономики.

Если все дело в происках, может, генерал ФСБ Зязиков был американским агентом?

      Возможно, президент Евкуров действительно верит, что реваншисты из США считают Кавказ зоной своих интересов, а город Назрань — центром этой зоны. Но даже если не верит, куда ему деться. Ведь президент Кадыров считает центром американских провокаций город Грозный, а президент  Кокойты — город Цхинвали. А разве Махачкала или Владикавказ не центры? Деньги-то всем нужны.

      Можно было бы долго стебаться на эту тему, но не стоит. Налицо сформировавшийся государственный язык, сформировавшаяся система приоритетов, сформировавшийся комплекс осажденного лагеря. Холопы  изъясняются на наречии, понятном барину. Барин, стало быть, и отвечает за торжествующую в стране тихую паранойю.

Но и это не главное. Главное — тупик. Подобная система миропонимания противоречива внутри себя и ведет к саморазрушению. Как вела к саморазрушению советская система ценностей, которую инстинктивно пытается реконструировать Путин. Фальшь растет из отрыва теоретических лозунгов от реальных целей советской политики. На знаменах было написано «Все во имя человека, все во благо человека», а на деле власть выжимала из этого самого человека все, что могла, для укрепления себя, любимой, и для осуществления своих притязаний на мировое господство. Само собой, под слоганом построения самого справедливого и гуманного строя в истории человечества.

Реклама была на диво хороша: «Мясокомбинат им. Клары Цеткин приглашает к сотрудничеству крупный и мелкий рогатый скот». Многие бараны поверили. Некоторые верят до сих пор — благо очередь не дошла.

       На самом деле сфера военно-административного контроля при Советах расширялась, но жизнь народов, освобожденных от ига капитала, всегда получалась хуже, чем у оставшихся в буржуазном рабстве. Советская власть как никто умела выдавить из завоеванных территорий ресурсы, отлить их в стальной кулак и двинуться дальше, расширяя зону военного влияния — и вместе с ней зону обнищания. Она была создана, чтобы побеждать в войне, но всегда проигрывала мир. Для самооправдания ей было необходимо зомбировать себя и подданных массированной пропагандой, неустанно изобретая внешних и внутренних врагов. История СССР есть история больших и малых, внешних и внутренних войн — или подготовки к ним. За системой, понятно, маячила персональная паранойя Вождя, но еще важнее, что она воспроизводила население, свихнувшееся на милитаризме. Вождь умер, система осталась. Миллионы людей, родившихся и выросших под идеологическим прессом и достигшие некоторых карьерных высот, искренне полагают, что так и надо было: ведь они-то преуспели!

     А кто не преуспел, сам виноват. Вот пусть и помалкивает в земле под Магаданом или Ржевом. Так начальник лагеря в Лабытнангах уверен, что при Сталине было все правильно, потому что страна была великой и могучей, а  лично он ходил в теплых валенках и получал питание по удвоенному нормативу. А что еще нужно советскому человеку?

      Со временем выяснилось, что удвоенного норматива маловато будет. Нужно что-то еще. И даже не только материальное. Свобода от страха, например.

     Но как только советские вожди во время редких мирных передышек пытались на практике реализовать лозунг улучшения жизни (хотя бы для себя, а потом уж и для населения) или хоть немного рационализировать провальную экономику — так система начинала трещать по швам.  Начальники чуяли, что утрачивают контроль, со страху захлопывали  форточку и кидались по новой накачивать идеологический психоз и разматывать колючую проволоку. Ограничивая, между прочим, и себя.  Печальная правда заключается в том, что данная модель государства построена и задумана как механизм ограбления собственного экономического и социального пространства, которое осуществляется через  гиперцентрализацию властных функций в Кремле и торможение инициативы и самостоятельности на местах. Нищие покорны и зависимы, а богатые обладают вредной привычкой защищать свои интересы и качать права.  К стенке их — нищета на марше!

      В политической риторике это представлялось как необходимость в очередной раз затянуть пояса перед лицом коварного врага, чаящего разрушить самое справедливое государство рабочих и крестьян (при Сталине) или захватить наши бесценные природные кладовые, разрушить нашу уникальную идентичность (при Путине).

Вопрос о том, почему рабочим и крестьянам, общенародно владеющим природными кладовыми и уникальной идентичностью, живется хуже, чем соседям, всегда был табу. То есть неявный ответ существовал: потому что везде враги и надо потуже затянуть пояса… далее про белого бычка и мясокомбинат. Но вообще-то за подобные вопросы по-хорошему полагался расстрел.  Как только расстрелы прекратились, так и обозначилось начало конца.

Противоестественная система боится естественных вопросов. Почему немцам, японцам, канадцам  или финнам со шведами не надо затягивать пояса? Почему враги не покушаются на их уникальную идентичность и природные кладовые?

       В поисках правдоподобного ответа обиженным советским рекламистам пришлось срочно изобретать сказки про разорительный российский климат (Паршев), про сговор троцкистов и ревизионистов (Зюганов), про  предательство союзников (Проханов) и, конечно, про козни мировой закулисы (все вместе плюс Дугин). Все это замечательно — если аудитория состоит из баранов. Но беда Путина в том, что вопросы сегодня задают не  прозревшие от отчаяния работяги, а вполне себе на уме региональные лидеры. Хотя бы и на приличествующем случаю державно-геополитическом жаргоне, как Юнус-Бек Евкуров.

      Где деньги, Зин?! Смотри, нас же на глазах опутывают сетями из Вашингтона!

Вообще-то это называется шантаж. Ну, по меньшей мере, саботаж на местах. Тов. Сталин при подобном повороте неправильную региональную элиту раскассировал бы по баракам, а руководимый ею неправильный народ сослал на мерзлоту. Но сегодня, даже если оставить в стороне жалкие протесты правозащитников и прочих продажных паразитов, этот вариант не проходит чисто технологически. Тов. Сталин буквально купался в демографических ресурсах, щедро замазывая ими щели в державном плетне, а у Путина чисто конкретно матерьяльца недостает. В первую очередь потому, что тов. Сталин со своими мегапроектами допустил его перерасход и, мягко говоря, нецелевое использование. Чем навсегда подорвал базу для дальнейшего воспроизводства. Абсолютно в рамках своей парадигмы: не власть для Народа, а народ для Власти. Хрущев в своих мемуарах пишет, что в застольных беседах Вождь не раз повторял полюбившийся ему образ: народ, мол, навоз, из которого Великая Личность лепит нечто историческое…

     Теперь все, увы, не так. И по ресурсным, и по идейным, и по международным причинам. Беда питерских псевдосовков в том, что замах-то у них сталинский, а удар… ну, не будем. Реклама мажет мимо целевой аудитории, почти как у Брежнева. По мере углубления кризиса разрыв все очевиднее.

     Замечательно; с помощью танков, по-нашему, по-советски, защитили от врага кусочек его территории. Теперь бы следовало эту Южную Осетию взять в железные рукавицы и по-сталински выдавить оттуда рекрутов, либо какую-нибудь руду для укрепления военно-патриотической машины. Но выходит наоборот, по-брежневски: закачать туда людские и материальные ресурсы за счет и так небогатой центральной России. Дабы оплатить лояльность г-на Кокойты и его молодцов. Что, вообще говоря, сталинской системой ценностей не предусмотрено.

     Тут уже не паранойя с ее маниакальной сосредоточенностью на Великой Цели, а вялая шизофрения. Постыдное расщепление державного сознания.

     На практике выходит жалко до ужаса. Срочно строим газопровод в Цхинвали. Заранее зная, что оплаты не дождемся. Как не дождались от г-на Смирнова из Приднестровья (официальный газовый долг — 1,5 млрд долларов, никаких перспектив возврата). Меж тем собственно в России 40% населенных пунктов до сих пор не газифицированы. Подвод газа к сельскому дому в Подмосковье стоит порядка 10 тыс. долларов. Некоторая часть, понятно, идет на взятку, но отныне в этой сумме зашито и спонсорство  южноосетинских братьев. Значит, цена подрастет. Опять пора затягивать пояса? Очень вовремя.

    В идеологии столь же очевидный распад. Следуя патриотической риторике г-на Рогозина, мы блистательно защитили сограждан от геноцида безумного Саакашвили. Но как только благоприобретенные смуглолицые братья в поисках пропитания объявятся в столице (скорее всего, с пистолетом под мышкой), тот же записной патриот возникнет с требованием «очистить Москву от мусора». А как иначе?

    То есть танки ввести мы всегда рады. Но чтобы освобожденные сограждане сидели смирно, сосали лапу и не высовывались. А то понаехали тут! До августа г-н Кокойты и его бойцы были проблемой Саакашвили.  Теперь же мы с чувством глубокого державного удовлетворения перевесили  этот жернов себе на шею. 

    Почему бы взамен не заняться газификацией Брянской или Смоленской области?

    Понятно, такие вопросы опять не следует задавать, потому что их не следует задавать никогда. Ладно, помолчим. Но именно так, под дружное соборное молчание, внутренние российские территории и вымирают потихоньку с 1917 года.

     Добро бы один Кокойты. Чечня и лично г-н Кадыров стоят  российскому бюджету порядка 2 млрд долларов в год, и сумма растет в арифметической прогрессии. Притормозить нельзя — там же сплошь американские ищейки. Только и ждут, чтобы вбить клин. Стало быть, Брянск со Смоленском подождут. А еще на очереди геополитически озабоченный Юнус-Бек Евкуров, тоже опутанный империалистическими змеями пуще Лаокоона. И далее по списку.

Что случится раньше: Брянская, Смоленская и прочие русские области окончательно растеряют население, которое от хронической безнадеги убежит в Москву и Питер (если не в Канаду), или тамошнее начальство догадается просигнализировать, что и у них тоже обозначились агенты Вашингтона и требуется срочно подбросить деньжат — держать оборону?

    Наверняка догадается. Деньги по дороге переживут ту же самую  усушку и утруску, что по пути в Цхинвали или в Назрань. Ибо и здесь  расщепление реальности. При Сталине региональный менеджмент работал  задешево. Платой были мокрые от страха штаны и обкомовский паек с казенной колбасой. Плюс, конечно, неизбывная  вера. Но сегодня, когда бюрократический класс прирастает со скоростью 100 000 в год (цифра спикера Госдумы  Б. В. Грызлова), он требует откатов с растущей напористостью. Чем они, в конце концов, хуже? Тоже ведь на страже. Только насчет веры просьба не беспокоить: сколько пива, столько песен, как говорил В.С. Черномырдин. Такое время.

     Чтобы удерживать в окопах армию бюрократов, за спиной нужны особисты с пулеметами. Этим тоже надо откатить — да побольше. На фоне  упавших цен на земляное масло содержать эту дружную компанию предстоит рядовому народонаселению, которое тоже мается в ментальной развилке: с одной стороны, приятно слышать, что родной мясокомбинат поднимается с колен, но с другой  — своя шкура как-то ближе к телу.

     Страшная тайна совкового образа мыслей заключается в том, что блистательные успехи СССР имели главным образом рекламную природу. В погоне за светлым будущим мы вывели новую породу людей, которые привыкли жить за казенный счет, не производя ничего, кроме мыльных пузырей. И, для защиты пузырей, брони. Сегодня корпорация по производству бронированного мыла опять у руля: псевдосовковый ренессанс.

Только на сей раз все окончательно спуталось: то ли броня из мыла, то ли мыло из брони. Ох, поскользнемся.

Эпоха путинского рекламного бизнеса близка к завершению. Из нее два выхода. Или назад, в полноценный совок, с танками, репрессиями и пустопорожними страшилками, или вперед, к нормальному развитию  территорий и демонтажу развесистой номенклатурной вертикали. Оба варианта таят угрозу единству государственного пространства — но с прямо противоположных позиций. Щель между Сциллой и Харибдой сужается, но она еще есть. Времени, чтобы спустить дело на тормозах и все-таки сохранить страну, осталось год-два.

    P.S. Президент Медведев только что подписал закон, разрешающий проведение военных парадов в 23 городах России вместо прежних 11. Будет и на читинской, и на хабаровской улице праздник! Таков, значит, наш асимметричный ответ на вызовы экономического кризиса. Чтобы в другой раз с Уолл-стрит не подбрасывали. 

Нет, ничего наши совки не забыли и ничему не научились.

Ежедневный журнал