Юлия Вербицкая

  все статьи автора

Заочно, по должностям и регалиям, политолог Сергей Александрович Марков вроде должен внушать пиетет — доцент философского факультета МГУ, профессор факультета политологии МГИМО(У), председатель Национального гражданского совета по международным делам и так далее. Но при общении вживую этого не происходит — «умные вещи», изрекавшиеся Сергеем Александровичем, диссонировали с его визуальным образом: Марков похож на щеголя из русской литературы конца XIX века — такой же франтоватый и манерный. Не то из гоголевского «Ревизора», не то из водевиля Михаила Старицкого «За двома зайцями».

Серьезное восприятие сбивается и у его коллег-политологов — они любовно называют Маркова «хорошим пионервожатым» (уже несколько лет Сергей Александрович устраивает политологический форум в Форосе, где в роли аудитории — студенты-политологи).

Что же касается политкомментариев, то иногда складывается впечатление, что львиная доля информации, на основании которой Сергей Александрович строит свои прогнозы, получена им «из телевизора» или из Интернета — вторичность, лишенная онтологии…

«Путин — очень большой легалист, даже больший, чем я»

Не дожидаясь журналистских вопросов, Марков принялся рассказывать о проблеме 2008 года в России — у него в блокнотике она детально разложена:

— Команда боится передать власть кому-то новому, народ этого тоже побаивается, потому как после периода хаоса и анархии наступила хоть какая-то политическая и экономическая стабильность. Как будут пытаться решать проблему 2008?

В России я бы выявил три протопартийных группировки, находящиеся у власти, и три большие группировки в оппозиции, собственно политические партии еще слабые и неполноценные 

У власти находятся такие группировки: чекистская корпорация, организованная по типу масонской ложи. Главная идея — Россия должна быть сохранена.

Вторая группировка — это либералы, здесь два крыла: либералы-экономисты, такие, как Греф, Чубайс, Кудрин, и либералы-юристы и политтехнологи: Козак, Медведев, Сурков, Павловский.

Третья группировка — деидеологизированные менеджеры: центристы, управленцы, хозяйственники — они сосредоточены в «Единой России» и губернаторском корпусе. 

Путин — лидер всех трех группировок.

В оппозиции находятся: левые — коммунисты, националисты, но националисты в России очень плохо объединены — это сеть клубов, изданий, серьезной политической силы за все годы они создать так и не смогли. И, наконец, партия олигархического реванша: Березовский, Невзлин, Гусинский, Ходорковский, Касьянов.

Что решено:

Первая группировка должна остаться у власти. Все должно быть по закону: Владимир Путин — очень большой легалист, больше, чем я, мне кажется, что это смешно — в России законы кругом не соблюдаются.

Что не решено:

Личность президента после 2008 года — может, Путин и знает, но никому об этом не сказал.

Не определена роль самого Путина. Какие здесь варианты: лидер правящей партии; уход в частную жизнь; третий срок или же президент Союза России и Белоруссии; временный президент, который подает в отставку, а потом Путин опять избирается или же переход к коллективному руководству, что было в России с 1918 по 1927 год, когда к власти пришли большевики, с 1964 по 1970, когда свергли Хрущева и с 1977, когда Брежнев был тяжело болен.

Какие существуют риски:

Распад сложившейся во власти коалиции — новый человек может взять приоритет в сторону одной из трех групп.

Попытка сделать оранжевую революцию — она будет подавлена и как реакция последует усиление авторитарности режима.

Если наследник окажется слабым, то Путин не сможет ему передать свою популярность и этого человека придется навязывать, пойдут фальсификации и как следствие — дестабилизация.

«Матвиенко выслуживается перед Киевом»

— Как вы оцениваете фигуру Анатолия Матвиенко? (На момент беседы Анатолий Матвиенко еще оставался премьер-министром Совета Министров АРК. — Ю.В.)

— Кандидатура Матвиенко — не самое плохое, что могло быть в Крыму, но его политика не адекватна ситуации. Прежде всего, это выражается в позиции по языку, навязывать украинский — преступление против демократии и здравого смысла. Да, конечно, в Крыму тоже должны быть украиноязычные школы, но мы же понимаем, почему в России была такая громкая реакция на действия крымского правительства: не потому что к 550 русскоязычным добавились 15 украинских школ, а потому что параллельно идет тотальная украинизация — перевод деловой корреспонденции на украинский язык, перевод судопроизводства. А пресс-служба правительства на каком языке функционирует? Насильственная украинизация, тем более в регионе, где 95 % считают своим родным русский, неадекватна — Матвиенко выслуживается перед партией власти. Кстати, яркое свидетельство высокой степени криминализации оранжевой власти — новый мэр Ялты: бывший уголовник, который, по-моему, даже не под своей фамилией работает.

— Как вы прокомментируете отставку Зинченко и все последующие скандалы?

— Люди, которые пришли во власть на Украине, — все люди Кучмы, причем, не лучшие — произошел отбор некачественного человеческого материала. У них бесчестная политическая программа. Естественно, эта программа отбирает плохих людей для своей реализации: обмануть большинство населения, подавить русскую культуру и русский язык. И Зинченко по нравственным качествам — самый лучший из них: бывший олигарх, пережил колоссальное личностное потрясение — почти умер, потом катарсис — и он перешел на более нравственные позиции, вышел из коалиции Медведчука.

— А сейчас он тоже пережил потрясение?

— Нет, потрясения не переживают часто. Он ушел первый, поскольку он очень нравственен. Сейчас мы являемся свидетелями нравственного распада президентской команды.

«Со мной можно поужинать за тысячу “у. е.”»

— Сергей Александрович, многие российские политологи жалуются, что при Путине они остались без работы — как вы зарабатываете деньги?

— Я этого не скрываю. Очень многие западные бизнесмены хотят побольше знать по экономическим рискам России 2008 года. Моя бизнес-консультация за ужином в ресторане стоит тысячу «у.е.». За тот анализ, который я вам сейчас дал бесплатно, они готовы платить.

— А в проектах по Украине вы участвуете? Предложения поступают?

— Мы тесно взаимодействуем с Крымом. Стараемся ему помогать.

— А мы — это кто?

— Группа экспертов — вы их наверно знаете, я не хочу называть фамилии, вдруг они обидятся или решат по-другому себя позиционировать. Есть группа экспертов, которая работает с Кремлем. Я считаю, что мы недостаточно работаем, очень мало и это главная ошибка России. Что же касается проектов, то лично я не работаю как свободный специалист.

— И сейчас группа какой выбор сделала?

— У нас все очень просто — те, кто выступают за дружбу и сотрудничество с Россией — наши союзники. Я считаю, что сейчас Россия должна заниматься не столько работой с конкретными политическими партиями во время избирательной кампании — на Украине есть свои политтехнологи, — сейчас Украине прежде всего, нужен хороший журнал. Где бы обсуждались судьбы Украины, формировалась внятная идеология развития, шел диалог между элитами, печатались российские, европейские и американские эксперты. Это бы помогло украинской элите лучше осознать свою роль и направление. Потому что роль Украины как члена ЕС, она интересна, но нереалистична. Да, это небесполезно — на пути к несуществующему членству можно серьезно себя европеизировать, что было бы весьма позитивно, но только при максимальном сотрудничестве с Россией. Украина может стать членом ЕС только через сотрудничество с Россией: такая огромная нищая страна Европе не нужна.

— А что вы скажете о фильме по сценарию Митрофанова — про Юлю и Мишу?

— Митрофанов придумал типичную постмодернистскую штучку.

— По-моему, это глупо.

— Я не могу сказать, что это глупо. Это пошло. Но пошлость — характеристика современной жизни: просто так люди живут. В Новом Орлеане трагедия, а в остальной Америке веселье продолжается. Приходит постмодернистский мир с пляской на костях и пиром во время чумы.

— А вы себя комфортно в нем чувствуете?

— Я являюсь современным человеком, да? Поэтому я вполне могу оперировать процессами в этом мире. Другое дело, я считаю, что этот мир является подлым — я сторонник формирования больших сильных идей.

— То есть, вы человек с надличностными интересами?

— Да, без сомнения. Я считаю, что у нас должен быть сформирован современный гуманизм и сильные идеи, но формы жизни должны быть другие. У меня на эту тему есть статья в «Русском журнале» — называется, про экзистенциальную ситуацию, в которой оказался современный человек.