РОССИЙСКО-УКРАИНСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ
17:34
16:58
16:28
15:15
14:53
Концептуально
 СНГ 
1 November 2007 г.
версия для печати
Социальное измерение интеграции на постсоветском пространстве

Виталий Кулик

В изложении отечественных и значительной части зарубежных политиков и экспертов социальная составляющая европейской и евразийской интеграции проходит по остаточному принципу. Мы много говорим о «едином энергетическом пространстве», «зонах свободной торговли», «гуманитарно-языковом пространстве», «политическом диалоге». А когда речь заходит о социальном измерении региональной интеграции, экспертное сообщество подразумевает миграционные процессы, демографические вызовы или защиту соотечественников за рубежом. И все.

Не секрет, что и ЕС, и ЕЭП, и другие проекты видят своей целью снижение препятствий на пути «четырех свобод». В том числе и перемещении рабочей силы и капиталов. Это значит, что государства-участники региональных интеграционных объединений должны унифицировать свое законодательство, согласовывать нормативную базу и пр. Естественно, что этот процесс напрямую относится к социальной сфере и трудовым отношениям. При этом отечественная политическая элита просто не желает замечать очевидные социальные риски от интеграционных проектов как со стороны ЕС, так и со стороны постсоветских региональных объединений.

Кризис неолиберального курса Евросоюза

Мы не можем адекватно ответить на простой вопрос: так ли все хорошо в ЕС? То, что у нас называют «социальными стандартами» Евросоюза, создавалось в послевоенное время и до последнего времени было вожделенным «нашим завтра». Но ситуация меняется, и далеко не в лучшую сторону.

Для простоты примера можно взять Францию. После войны, под угрозой советской интервенции и усиления коммунистического движения с 1945 по 1952 гг. была реализована программа Национального Совета Сопротивления. Это был политический пакт между голлистами и коммунистами. Эта программа явилась компромиссом, позволившим первым из них не превратить Францию в народную демократию, а вторым – получить социальные завоевания и конкретизировать их в кодексах или уставах.

Этот компромисс, найденный в очень напряжённый и особенный период европейской современной истории (когда советские танки стояли в двух этапах от тур де Франс, как сказал бы генерал Де Голль), вылился в создание Кассы Социального Страхования, статуса государственных служащих, в придание важности общественному производственному сектору и становление больших французских предприятий, которые были национализированы в 1940-х. Кроме того, было подписано соглашение между врачами и государственными органами для защиты рынка труда, организованы профсоюзы и режим дополнительного пенсионного страхования и прочее. Это дало возможность создать социальную Европу с сильными профсоюзами, стоящими на страже интересов наемных рабочих, обеспечить высокий уровень доходов основной массы населения. Похожая ситуация наблюдалась и в других европейских странах.

Теперь эта система оказалась под угрозой. В консервативных кругах стран ЕС все чаще звучат призывы отказаться от социальной системы 1945 года и ввести новый порядок в Европе, основанный на неолиберальной модели развития. А для этого нужно ликвидировать «громоздкий социальный механизм». Собственно на это направлена и Лиссабонская стратегия ЕС, предусматривающая приватизацию общественного сектора, увеличение пенсионного возраста и пр.

Показателен доклад «Социальная ситуация в Европейском союзе», который ежегодно публикует Европейская комиссия. Согласно этому документу, расширение Евросоюза увеличило население ЕС на 20%, а ВВП – только на 4,5%. Средний уровень жизни по ЕС ухудшился, различия между людьми в социально-экономической сфере выросли.

В Евросоюзе принято считать, что бедность – понятие относительное. Бедным может считаться тот, чей доход составляет менее 60% от среднего дохода по стране. По этой схеме в ЕС-15 в зоне риска находится 15% населения (60 млн. человек). В Латвии – 16%. Хуже дела обстоят в таких странах, как Ирландия – 21%, Португалия – 20% и в некоторых других.

Эксперты Еврокомиссии предрекают новым странам ЕС рост числа иммигрантов. Сейчас эта проблема особенно остро стоит почти во всех «старых» странах ЕС, а у новичков все наоборот – там наблюдается негативная миграция (приезжают меньше, чем уезжают). Это касается Польши (-0,03%), Литвы (-0,06%) и Латвии (-0,08%).

Теперь для Европы важно формирование «гибкого рынка труда» и реформирование пенсионной и здравоохранительной системы. Хотя антисоциальная директива Болкенштайна (Bolkenstein) была похоронена в 2005 году после провала референдума по Конституции ЕС, в руководстве Еврокомиссии вынашивают новые планы по ее реализации.

Речь идет о директиве «Reach», которая предусматривает снижение объемов производства в химической отрасли и ликвидацию национальных законодательств в области социальной политики для приведения законодательства Евросоюза по образцу НАФТА. Принцип прост: под предлогом введения зоны свободной торговли предпринимателям дается возможность выбирать между законодательствами в области социальной политики разных стран и применять их нормы к своим сотрудникам, размещая адрес юридического лица своих компаний в наиболее благоприятной для этого стране.

Кроме того, во Франции в 2008 году будут сделаны решительные шаги, предусмотренные ещё в 2003 году первой реформой Фийона, для пересмотра права на пенсию. Это введение положения об увеличении периода внесения взносов в пенсионных фонд как минимум до 40 лет для всех. Для значительной части работающих граждан, в особенности для молодых, пенсионный возраст становится горизонтом, удаляющимся по мере приближения. Истинную суть этой политики раскрыл руководитель Всеобщей конфедерации труда Бернар Тибо: «Работать больше, чтобы заработать меньше».

Как следствие такой политики французского руководства 18 октября 2007 года сотни тысяч профсоюзных активистов вышли на улицу. Весь нынешний год Европу лихорадит от выступлений профсоюзов и забастовок. Да и у самой Еврокомиссии нет четкого плана, как компенсировать издержки социальных реформ.

Это в первую очередь касается новых членов ЕС, а также стран-соседей, которые в порыве евроромантизма реализуют у себя большинство директив Евросоюза в социальной сфере.

Например, европейские эксперты определяют статус Румынии (она получила членство в 2007 году) в ЕС как «ограниченное членство». Его специфика состоит в том, что, несмотря на приобретение этой страной политических прав в Евросоюзе (участие в органах управления ЕС через делегирование своих представителей), на Бухарест наложено множество ограничений и изъятий в правовой и социально-экономической сферах.

По предварительным подсчетам румынских экспертов, к 2010 году вступление в ЕС может обойтись стране в 14,5 млрд евро, включая прямые взносы в бюджет сообщества, а также участие в его программах. Тогда как Евросоюз на компенсационные выплаты на протяжении 2007–2009 годов и конкретные проекты по развитию депрессивных регионов и сельского хозяйства выделяет Бухаресту всего 11 млрд евро.

В то же время Еврокомиссия оставила за собой право задерживать выплаты по линии региональных фондов помощи, а также снижать их размеры и требовать возврата уже перечисленных средств в случае, если Румыния не обеспечит соответствующего уровня аудита или Брюсселю не понравится план, по которому Бухарест собирается тратить полученные деньги в среднесрочной перспективе. Запрещено и перераспределение средств между различными статьями финансирования, особенно в сфере выделения помощи ЕС на развитие сельского хозяйства. Если будет выявлено несоответствие, Еврокомиссия может прекратить выплаты по каждому отдельному пункту.

По результатам 2005 года новички получили лишь десять процентов от общеевропейского бюджета, тогда как Германия, Франция и Италия в отдельности получили субсидий и другой помощи из общего бюджета больше, чем все новые члены Евросоюза вместе взятые. По этому поводу лидер латвийских евроскептиков Нормунд Гростиньш недавно заявил: «Вы думаете, Европа дает нам деньги? Ошибаетесь! ЕС всего лишь возвращает нам часть того, что собирается выкачать из страны. Притом часть очень небольшую».

Для Румынии 2005–2006 годы стали временем испытаний для ускоренного курса на евроинтеграцию. По стране прокатились протесты работников почты и железнодорожников. А митинги против безработицы и сокращения социальных гарантий, проходившие весной 2005 года, по своему размаху напоминали антитоталитарную революцию 1989 года. Не обошлось без акций протеста и в образовательной сфере, ситуация в которой хуже, чем в Украине.

Поэтому для Украины важно не убеждать друг друга в своем европейском выборе, а посмотреть, какие социальные вызовы несет нам членство в ЕС, какую социальную политику в нем видит Украина. Увы, на это нет ответов. Нас настигают один за другим политические кризисы, которые имеют перспективу затягиваться. Провести шоковую терапию в украинских условиях не получится, монетизацию льгот наши граждане не потерпят, а навязывание европейских антисоциальных мер вызовет волнения и перечеркнет наши евроинтеграционные устремления.

«Конкурентоспособность»… во имя чего?

Российская и европейская политическая элита закладывает в основу своей политики интеграции принцип «конкурентоспособности» государства. На первый взгляд, в этом нет ничего плохого. В условиях глобализации государство должно быть конкурентоспособным. Но вопрос в другом… Насколько эффективно существующая в Украине, России и других странах СНГ институциональная структура позволяет решить поставленную задачу.

В Украине и в России декларируют необходимость обратиться лицом к человеку, увеличить расходы на социальные статьи. Но это декларации. Нам тут же говорят: «Это произойдет только тогда, когда наши страны станут богаче» (или вернее – «конкурентоспособнее»). На практике это приводит к реализации жестких неолиберальных мер (ЖКХ-«реформам», монетизации льгот и пр.). Россия и Украина активно сбрасывают с себя социальные обязательства. Это относится и к Беларуси, к странам Кавказа и Центральной Азии.

К чему это приводит? К росту бедности, возникновению диких форм эксплуатации наемных рабочих, разрушению регламентированного сектора трудовых отношений, распространению детского труда, формированию серой зоны трудовых отношений, где роль государства максимально сокращена. Происходит разрушение всего того, что осталось от социальных завоеваний эпохи социализма. Если угодно, этот процесс имеет не только социально-экономическое, но и аксиологическое значение. Ведь разрушается то, что мы называем «позитивными ценностями посткоммунизма» - социальное равенство и справедливость. Им на смену приходит комплекс представлений, где доминирует понятие «прибыль» и «успешность».

Как отмечает Венский институт международных исследований, в 2006 году индекс Джинни (выявляющий степень неравномерности распределения доходов в обществе по шкале от 0 до 1, при которых 0 – абсолютное социальное равенство и 1 – абсолютное неравенство) для России составил – 0,58%, для Украины – 0,49% для Беларуси – 0,41%.

Изменение отношений собственности в странах СНГ привело к переформатированию социально-классовой структуры населения. В начале 2000-х годов в большинстве регионах состоялось ускорение приватизационных процессов и разделение на паи земли. За несколько лет в значительной мере была разрушена социальная сфера на селе, часть квалифицированных рабочих и крестьян переориентировались на неофициальную сферу экономики: стали наемными работниками в малом или среднем бизнесе, работниками в близком или далеком зарубежье. Кроме того, значительный процент граждан работает в нерегулируемом секторе экономики, который связан с повышенными рисками (потерей работы, снижением доходов, репрессиями со стороны государства или работодателя и тому подобное). Это – зона выживания.

На 75% сократилась зона регулируемого КЗоТом рынка труда. Переход в сферу нерегулируемых трудовым законодательством отношений работодателя и наемного работника привел не только к изменению статуса рабочих, но и изменению их сознания и ценностных ориентиров. Нерегулируемая сфера труда характеризуется высокими рисками, экономическим и психологическим прессингом трудящихся. Рабочий получает достаточную зарплату, но вынужденный работать ненормированный день, он сталкивается с опасностью потерять работу, а следовательно, и оказаться за чертой бедности. Находясь в режиме постоянного напряжения, рабочий (особенно, если он имеет семью и детей) пытается избегать конфликтов с работодателем – снижается его участие в политической жизни.

Ускорение политического времени, квазиполитизация и наличие манипулятивного информационного поля не оставляют наемному рабочему времени и возможности для рационального осмысления процессов, которые происходят в обществе. Он попадает в плен «легкого выбора» – потребляет то, что предлагают медиа, что популярно и не угрожает личному благосостоянию. Стоит отметить, что основа для такой ситуации была заложена самим характером общественных отношений и сутью капитализма, который строится в странах СНГ ускоренными темпами.

Также стоит отметить, что изменения коснулись не только социально-классовой структуры общества, но и отразились на пропорции городского и сельского населения. В настоящее время свыше 27% сельского населения прописаны в сельской местности, но работают или проживают в городах. Этот показатель не учитывает сезонных рабочих. В Украине до 15% работоспособного населения пребывает на заработках, из них 9% - на территории Украины, а 6% - в России и странах ЕС. Невзирая на это, официальная статистика дает искривленные показатели, которые не отвечают реальности.

Как отмечает академик Юрий Пахомов, «квинтэссенция произошедшей в стране социальной и ментальной катастрофы – это запредельный разрыв между богатством и бедностью. Так, если мы сравним соотношение децильных показателей (10% - самые бедные и 10% - самые богатые) в разных странах, то окажется, что в странах ЕС показатель этот варьирует в пределах 1:5, 1:7; в Японии - 1:4,5; в Украине недавно было 1:30, а сейчас уже 1:40! Такой немыслимый разрыв означает не просто бедность; он уродует психику, порождает в «верхах» своеволие и беспредел, а в «низах» - такие патологии, как безнадежность, утрату смысла жизни, зависть, взаимное недоверие, стабильную депрессию. Типичным является массовое иждивенчество, о чем свидетельствует и стремление попасть в благополучный Евросоюз на халяву».

Есть целый перечень вопросов, на которые не дает однозначного ответа существующее трудовое законодательство как стран СНГ, так и Европейская социальная хартия или Евразийская социальная хартия. Глобализация породила ряд новых тенденций на рынке труда:

- изменяются подходы в понимании категории заработной платы. Определения последней как такой, которая включает в себя вознаграждение за труд, гарантии и компенсации. Работодатели настаивают, что необходимо четко разграничивать понятие вознаграждение за труд, гарантии и компенсации. Больше всего проблем существует в сфере регламентации труда рабочих малого бизнеса, где вообще отсутствует любая регламентация и гарантии прав наемных работников (в СНГ);

- увеличивается гибкость трудовых отношений, государство и работодатель отказываются от определенного объема гарантий и компенсаций для наемного работника;

- вводится политика гибкости в вопросах найма и освобождения рабочих;

- становится нормой переход от коллективного договора к индивидуальным;

- распространяется прекаризация (заемный труд). Крупные предприятия заинтересованы в привлечении дополнительной рабочей силы, вне штата. Администрация, инициирующая создание небольшого частного предприятия. При этом сам инициатор (предприятие или руководство) никоим образом юридически не фигурирует в документах этого частного предприятия. Работники, принятые на данное частное предприятие, работают непосредственно на рабочих местах предприятия, которое все это инициировало. Договоры переоформляются каждые три месяца, при этом личные экземпляры договора остаются у работодателя. Не осуществляется оплата больничных листов, выплата за вредные условия труда, оплата отпуска и других гарантий. Прекаризация – имманентная часть процесса глобализации экономики. Прекаризация возникает, когда экономика становится глобальной, а социальная политика отстает.

Действующее трудовое законодательство в странах СНГ не способно регулировать такие отношения, поскольку оно не только не допускает трехстороннего оформления трудовых договоров (с участием заемного работника, агентства заемного труда и фирмы-пользователя), но и не содержит объективно необходимых при заемном труде исключений из общих защитных механизмов трудового законодательства для заемных работников.

Евразийская интеграция: политика + энергетика… и никакой социалки

Политические и экономические отношения стран СНГ с Россией ныне переживают системный кризис. Ведущие мировые центры силы заявляют о наличии собственных интересов на постсоветском пространстве, и они не намерены согласовывать их с российской стороной.

США и ЕС проводят политику сдерживания, недопущения политической реинтеграции в СНГ под эгидой новой России. Вопреки многолетним декларациям единство экономического пространства в границах бывшего СССР не складывается. Процесс дезинтеграции получает все новые импульсы, как извне, так и изнутри отдельных стран. Главные экономические интересы большинства стран лежат сейчас вне СНГ, что рождает активную переориентацию традиционных торгово-экономических связей. Доля внутрирегионального экспорта в совокупном экспорте стран СНГ неуклонно снижается – с 32,2% в 1996 г. до 20,6% в 2005 г.

Поэтому Россия стремится максимально повысить эффективность интеграционных объединений на постсоветском пространстве. Москва взяла на вооружение «принцип прагматизма», идет переход на рыночные принципы в торгово-экономических связях. Это выглядит оправданным, поскольку огромные финансовые вливания в страны СНГ не принесли видимых политических дивидендов для Москвы.

Как считает украинский эксперт Андрей Мишин, в России реализовывается так называемый «План Путина», подразумевающий становление мировой энергетической державы на принципах суверенной демократии, особого рода прав и свобод граждан в государстве-корпорации. Новая конфигурация политического режима в РФ ориентирована на ускоренное развитие «государственного капитализма»:

  • централизация управления политической жизнью и экономикой России;

  • перемещение центра государственной власти из института президента к руководителю правительства;

  • обеспечение в экономике государства ключевой роли государственных корпорацій, хотя и при сохранении монетаристского курса.

Мы имеем дело именно с государством-корпорацией, которое функционирует по правилам, которые характерны для капиталистической корпорации: получение прибыли, уменьшение затрат (в том числе на зарплаты) и расширения.

Это задает определенный алгоритм развитию всей постсоветской интеграции. Энергетическая дипломатия, безопасность режимов, обеспечение интересов корпораций и никакой социалки, которая сдерживает неолиберальную модернизацию России и ее партнеров по СНГ.

Примером может служить реформирование ЕврАзЭС. В ходе саммита этой организации, в октябре 2007 г. в Бишкеке РФ, Беларусь и Казахстан подписали документы по формированию Таможенного союза. Президент РФ Владимир Путин заявил, что Таможенный союз начнет функционировать лишь к 2010 году, «после того, как будут закончены все процедуры, подписаны все соответствующие документы, предусмотренные базовыми соглашениями». Речь идет именно о «подгоне» трудового и социального законодательства стран-участников ЕврАзЭС под российский КЗоТ, начато реформирование социальной защиты (в сторону монетизации льгот), углублены процессы приватизации.

Ради справедливости следует отметить, что в рамках СНГ и ЕврАзЭС все же существует некое социальное пространство, которое многие пытаются ревизировать. С момента образования СНГ приоритет в правовом регулировании социальной сферы был отдан именно пенсионному обеспечению, другие же вопросы социального обеспечения стали предметом межгосударственного сотрудничества позднее. Например, в межправительственном Соглашении о гарантиях прав граждан государств-участников СНГ в области пенсионного обеспечения, заключенном 13 марта 1992 г. (в дальнейшем - соглашение о пенсионном обеспечении), которое является общим для всех соглашений, заключенных по вопросам пенсионного обеспечения в рамках СНГ. В целом сейчас насчитывается около 100 нормативных документов, которые по идее должны регламентировать весь спектр социальных услуг на межгосударственном уровне. Даже есть постановление Межпарламентской ассамблеи СНГ от 9 декабря 2000 г. № 16-7 «О Концепции модельного Трудового кодекса», во многом предвосхитившее реформирование трудового законодательства в той же России.

Однако, из всего это разнообразия нормативов работает только пенсионный сектор. В других секторах нормативные документы вообще потеряли всякий смысл. Например, в 2003 году Кабинет министров РФ заявил о выходе России из соглашении о регулировании социально-трудовых отношений в транснациональных корпорациях, действующих на территории государств-участников СНГ, а также конвенция о транснациональных корпорациях.

Есть вопросы социальной политики, решение которых предусмотрено и в рамках Союзного государства Россия – Белоруссии. Устав Союза Беларуси и России от 23 мая 1997 г., определяя общие задачи Союза в социальной области, отнес к одной из таких задач «выработку единых подходов при исчислении размеров оплаты труда, пенсионного обеспечения, в том числе размеров пособий ветеранам войны, вооруженных сил и труда, инвалидам и малообеспеченным семьям, а также при определении льгот и иных мер социальной защиты».

На нормативном уровне социальная политика отображена и в документах ЕврАзЭС. Например, приняты Евразийская социальная хартия и Концепция согласованной социальной политики государств - членов ЕврАзЭС. Однако их реализация также находится под жирным знаком вопроса. Поскольку вся логика интеграции на постсоветском пространстве умещается в логику крупной корпорации.

Вместо выводов

На наш взгляд, главным риском для Украины от европейской и евразийской интеграции является отсутствие у отечественного политического руководства целостного видения социальных компенсационных механизмов.

Не решает проблему и игра с понятием «социальная ответственность» крупного капитала. На сегодняшний день доля частных инвестиций в социальную сферу Украины составляет не более 7%, все остальное покрывает государство.

Существует опасность, что либеральная концепция евразийской интеграции также проигнорирует социальную составляющую: создание регулятивных механизмов для защиты интересов человека труда. Гибкий рынок труда в ЕЭП и ЕврАзЭС предусматривает унификацию трудового законодательства и проведение его реформы по российскому образцу. А это негативно отразится на состоянии социального и пенсионного обеспечения, правах профсоюзов и проч. Украина не выдержит монетаристских экспериментов.

Но главным вызовом является то, что постсоветский капитализм не всегда связан с демократией как таковой. Как считает российский академик Олег Богомолов, трудности и нестабильное состояние общества в переходный период склоняют часть постсоветской политической элиты к идее поддержания порядка с помощью авторитарной власти. Выход они видят в переходе к управляемой сверху демократии («управляемой демократии» или цветной «манипулятивной демократии»), а то и замене народовластия назначением руководителей.

Существует достаточно распространенное убеждение, что рыночная экономика, формирование многочисленного среднего класса побуждают к установлению демократических политических режимов. Больше либерализма в экономике – больше демократии в государстве. Нужно лишь набраться терпения и подождать, когда рынок сделает свое дело. Казалось бы, наблюдаемая в мире общая тенденция к демократизации подтверждает такое представление. Однако было бы неправильно утверждать, что политические свободы вытекают из рыночных. «В утверждении, что капитализм ведет к демократии, кроется некая фундаментальная проблема, - отмечает известный финансист Джорж Сорос. – В системе мирового капитализма отсутствуют силы, которые могли бы толкать отдельные страны в направлении демократии. Международные банки и транснациональные корпорации зачастую чувствуют себя более комфортно с сильным автократическим режимом». Олигархические кланы в странах СНГ предпочли бы такую власть, лишь бы она была им послушна.

Отсюда главный вывод – если мы не хотим возрождения авторитаризма в корпоративной обновке или стать ресурсным придатком Евросоюза, необходимо понимать, что интеграция ради интеграции не целесообразна.

При выработке векторов интеграции, моделей национального участия в этих интеграционных процессах, необходимо четко представлять себе их последствия для простого народа, а не руководствоваться евро- или евразиаромантизмами.

Об авторе: Виталий Кулик, Директор Центра исследований проблем гражданского общества, Киев



Имя:


Город:

Введите код, который вы видите:
Текст комментария: (максимум 2000 символов)

Олег, Москва, 02.11 21:15
passerby, Berlin, 02.11 21:12

Гражданское общество = буржуазное общество.
Какие в нем могут быть проблемы?
-----
А ХОХЛАМ КАК СПИЗДИТЬ?

passerby, Berlin, 02.11 21:12
Гражданское общество = буржуазное общество.
Какие в нем могут быть проблемы?









ПОИСК
| реклама | контакты
Политика
 Рубеж 
14.11.07
Георгий Ковалев
 Персона 
14.11.07
Яна Сергеева, Киев
 Процесс 
14.11.07
Татьяна Ивженко, Киев

Экономика
 Газ 
14.11.07
Олег Гавриш, Иван Геч
 Торговля 
14.11.07
 Торг 
13.11.07
Татьяна Ивженко, Киев

Гуманитарная аура
 Разборки 
14.11.07
Олег Рубникович; Диана Дадашева, Краснодар
 Невежество 
14.11.07
Валентина Пащенко, Киев