Количество нищих на улицах российских столиц стремительно растет. При этом власти остаются совершенно беспомощными: защищая конституционные права попрошаек, они фактически ущемляют права законопослушных граждан.

«Сами мы не местные» буквально атакуют пассажиров петербургской и московской подземок, пристают на центральных улицах городов, совершенно спокойно на глазах у правоохранительных органов сколачивают целые банды, которые совершенно открыто занимаются своим бизнесом: попрошайничеством. При этом власти, признавая очевидную социальную и криминогенную опасность банд попрошаек, могут только разводить руками. Нет у нас закона, карающего за бродяжничество и попрошайничество.

Согласно Конституции, каждый гражданин может вести такой образ жизни, который считает нужным (если он, конечно, не преступает при этом закон). А спать на лавочке в центре города в обделанных штанах и с вшами в голове, изображать «воина-афганца» или страдающую мать с больным ребенком у нас законом не запрещено.

О том, как решить эту проблему, беседовали сегодня в Санкт-Петербурге представители всех заинтересованных ведомств — от силовых структур до социальных служб и чиновников администраций.

Как сообщил зампредседателя Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Правительства Санкт-Петербурга Иван Бурлаков, значительно увеличивают популяцию попрошаек так называемые «трудовые мигранты» — выходцы из бывшего СНГ.

«Согласно исследованиям, в Петербурге сейчас официально числятся бомжами 8 тысяч человек, из них 52% — представители стран СНГ и дальнего зарубежья, и 48% — люди, в прошлом имевшие прописку в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, — сказал Бурлаков. — Согласно проведенному мониторингу, каждый пятый бродяжка — бывший заключенный или «трудовой мигрант», не желающий честно работать, 17% стали бомжами в результате махинаций с жильем и около 40% стали бродягами по семейным обстоятельствам».

Существующие в Петербурге центры социальной адаптации готовы оказать помощь только петербуржцам. А вот что делать с иностранцами — непонятно.

«Решение об их депортации принимается только через суд, — комментирует замначальника управления по надзору за уголовно-процессуальной деятельностью органов внутренних дел прокуратуры Санкт-Петербурга Рустам Богатырев. — У нас нет никакого иного инструмента борьбы, и это серьезная проблема. Вопрос даже не только в самих бродяжках, а в том, что криминальные структуры используют их в качестве инструмента, в том числе и детей. Однако, чтобы доказать вовлечение взрослого или несовершеннолетнего в криминальный бизнес, необходимо, чтобы сам человек признал, что его вовлекают. А это никто не признает, и дети в первую очередь».

Условно говоря, задерживать человека за то, что он шляется по улицам с табличкой «помогите на похороны» или просит на хлеб потому, что просто не хочет работать, нельзя. Это, согласно главному закону страны, такой образ жизни, который человек сам выбрал. Вот если он при этом залезет кому-нибудь в карман — тогда задержат с удовольствием. Но, как правило, бизнес этих товарищей имеет четкие градации: кто ворует — тот не попрошайничает. Правда, если бомж прилюдно выпьет хотя бы банку пива — теоретически задерживать уже можно. А вот без пива — увы.

«Мы можем задержать такого гражданина на 3 часа для установления личности, — комментирует старший инспектор управления организации деятельности участковых уполномоченных милиции общественной безопасности ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Евгений Жарков. — Однако возникает другая проблема: часто окружающие сами защищают таких лиц, кричат: куда вы, мол, инвалида поволокли? Я считаю, что должны быть изменения в КоАП: инвалиды-бродяги должны помещаться в социальные учреждения, а те, кто работать может, но не хочет, должны работать принудительно».

Эксперты считают, что проблема не только в законодательстве, но и в том, что каждая из отдельно взятых структур должна работать более активно. Если бы, скажем, за эти 3 часа милиционер смог оперативно связаться с УФМС и социальными службами, проверить законность имеющихся документов и, если что, оперативно обратиться в суд, чтобы принять решение либо о высылке (если это незаконно находящийся в России иностранец), либо направлении в другие структуры, — то и проблем было бы меньше.

«Надо связываться с консульствами, с УФМС, с соцслужбами, — говорит Иван Бурлаков. — Активнее должна работать и милиция. Например, все петербуржцы знают, где формируются банды попрошаек, которые выходят «на работу» в метро. Надо, чтобы криминальная милиция лучше занималась этой темой».

Метрополитен стал особой темой на круглом столе. Все однозначно признают, что подземка стала кормушкой для профессиональных попрошаек, и в то же время беспомощно разводят руками.

«У нас один милиционер обслуживает по две станции, у которых часто имеется два выхода, — жалуется представитель прокуратуры метрополитена Анжела Семиглазова. — Поэтому эффективны только совместные с УФМС рейды. Причем примечательно, что зачастую привлечь мы можем не самих инвалидов-попрошаек, у которых в большинстве случаев есть регистрация, а их сопровождающих. При наших нынешних возможностях мы можем только увеличить количество рейдов, но не более того».

По словам сотрудников прокуратуры метрополитена, им отлично известны места дислокации «метровских попрошаек»: «Спасская», «Ленинский проспект-2», «Площадь Восстания», «Достоевская». Известны национальности попрошаек (в основном это граждане Молдовы, Украины и Беларуси, а также цыгане и таджики). Известно даже имя и телефон «бригадира» Лены. Только вот задержать не получается...

По словам прокурора, не хватает возможностей для оперативной работы с этой категорией граждан. Даже видеокамеры есть — а людей, по словам прокурора, нет. Вот и результат: за весь прошлый год из Санкт-Петербурга удалось выслать только троих таких граждан.

По словам Семиглазовой, в редких случаях удается оштрафовать нелегалов, в еще более редких — отобрать у них детей, которых они используют в качестве живой приманки (и то только в том случае, если удастся доказать вину родителей или псевдородителей. Например, за прошлый год только в одном случае удалось доказать, что родители — жители Адмиралтейского района — сдавали своего малыша в аренду попрошайкам).

Начальник юридического отдела ГУП «Петербургский метрополитен» Алла Соловьева была более категорична. По ее мнению, если законы мешают нормальным людям жить — надо менять такие законы.

«Наличие бродяг и бомжей в метрополитене не позволяет безопасно и комфортно перевозить пассажиров, — подчеркнула она. — Причем совершенно очевидно, что 99,9% таких «пассажиров» — люди не местные. У петербургских инвалидов есть возможность добраться до места назначения, минуя метрополитен. А вот иностранные «гости» на колясках, помимо целого букета заболеваний, создают и реальную угрозу безопасности».

Алла Соловьева привела в качестве примера недавний случай с падением инвалида-колясочника (так называемого «инвалида-афганца», а на самом деле молдавского профессионального попрошайки) с эскалатора на станции метро «Маяковская». Рухнувшая с эскалатора коляска вместе с инвалидом чудом не привела к серьезным ЧП: инцидент случился днем в выходной летний день, когда пассажиров было мало.

«Не пустить такого пассажира в метро мы не можем, если он покупает жетон и действует законно, — считает Соловьева. — Но, с другой стороны, помня о конституционных правах одних, надо помнить и об их обязанностях, а также о правах других пассажиров на безопасный и комфортный проезд. Все помнят взрывы в столичном метро. А кто знает, что спрячет в своем кресле этот инвалид-колясочник, если захочет подзаработать? Это уже угроза национальной безопасности, и вопрос этот надо решать на федеральном уровне. А если постоянно ссылаться, что ничего с ними поделать нельзя — то ничего и не будет».