Алексий похоронен. И это позволяет отреагировать - не на его смерть, смерть всегда должна сопровождаться достойным поведением, но как раз на то, что творилось на страницах печати и телеэкранах после кончины и до погребения руководителя РПЦ.

Оценку Алексию – пусть дают его прихожане и сотрудники его корпорации. Вообще, оценка церковных деятелей – в той степени, в какой они являются церковными деятелями, а не претендуют на участие в политической и государственной деятельности не дело тех, кто либо не связывает себя с данной корпорацией, либо не является достаточно компетентным в принципах, ценностях и постулатах данной корпорации.

Например, вряд ли оценку деятельности того или иного церковного иерарха вправе давать человек, который хотя и утверждает, что является православным, но не знает десяти заповедей, не ходит к причастию, не знает, что означает слово «православие», в чем заключается Никейско-Царьградский символ веры и какую роль в истории сыграл Афанасьевский символ, в чем отличие православия и католичества и что вообще означают эти слова.

Если же тот или иной представитель клира начинает превращаться в государственно-политического деятеля или претендует на это, то, вообще-то, по 81-ому и 6-ому правилу Святых Апостолов, и 11 правилу Двукратного собора, он, как будто бы должен быть отрешен от власти самой церковью (впрочем, это опять же ей решать), но и, вообще-то, является нарушителем статьи Конституции, утверждающей светский характер Российской Федерации – а это уже дело и всех остальных граждан, равно как и правоохранительных органов…

Да, наверное, правильно, если уход из жизни руководителя наиболее многочисленной церкви, к тому же связанной с историей страны привлекает общественное внимание, и более того, находит отражение даже и в государственных СМИ.
Да, наверное, правильно, если при этом государственные структуры оказывают содействие в осуществлении похорон подобного лица и обеспечении безопасности на этих похоронах.

Более того, после истории нескольких лет давности, когда смерть и похороны руководителя другой крупной мировой конфессии – папы римского – сопровождалось чуть ли не недельной истерией в мировых СМИ – причем славословили его и СМИ России, чрезвычайно малое отношение имеющей к католичеству – после этого было логично и правильно, что похороны русского патриарха должны были быть отмечены так, чтобы, в общем-то не уступать первым. Хотя, прежде всего лучше было бы если бы тогда, российские СМИ меньше реагировали на смерть чужого и мало симпатизировавшего России человека.
Неправильно другое. И вызывающе неправильно.

Неправильно, что масштаб и внимание, зрелищность и истеричность, интенсивность отражения этой темы именно переходили в ранг публичного театра.

Это неправильно и потому, что делать смерть зрелищем недостойно. Есть законы этики и этикета предполагающие, что церковный иерарх – не поп-звезда. И превращение того или иного его действия – тем более смерти – в зрелище есть как раз не возвышение, а умаление его достоинства.

Это неправильно и потому, что церковный иерарх, к какой бы конфессии он не принадлежал – с одной стороны не является лишь по своему сану моральным авторитетом и властителем дум современного общества, с другой – не может по оказанию ему почестей государством и обществом быть в ранге сравнимым с рангом одного из первых лиц в государстве.
Если это не клерикальное государство.

Утверждение свободы совести и вероисповедания в качестве одного из основных прав граждан современной России, объявленной светским государством означает, что с одной стороны государству нет и не может быть дела до того, кто из граждан принадлежит или не принадлежит к той или иной конфессии, а общество не выносит на публичное обозрение тех или иных пристрастий тех или иных своих членов.

Религия – принадлежит внутреннему миру человека. Она не может быть предметом навязчивой публичной демонстрации. Строго говоря, имея право на любые конфессиональные пристрастия, ни один гражданин страны не имеет права на публичную демонстрацию этих пристрастий – если это не связано, скажем, с его непосредственной служебной деятельностью данной конфессии. Тем более, кстати сказать, на это не имеет права государственный руководитель. И Путин, и Медведев, с одной стороны вели себя неэтично, присутствуя на церковных службах и осуществляя участие в церковном обряде – но и нарушали тем самым основные положения Конституции РФ.

Да, никто не может лишить принадлежащего к той или иной конфессии гражданина стать президентом страны. Соответственно – участвовать в отправлении тех или иных религиозных обрядов. Но он не имеет право делать это публично.
Да, возможно предположить, что государственный руководитель может посетить то или иное из торжественных мероприятий той или иной конфессии – тем более наиболее укорененной в прошлом и многочисленной сегодня – в знак уважения – не ее, а своих граждан страны, исповедующих эту религию. Но тогда ему стоило бы такое же уважение проявлять и акциям других конфессий. И уж во всяком случае, он не может принимать участие в обрядах и ритуалах ни одной их них.

Публичная акцентированная демонстрация ведущими каналами, с государственным участием любых церковных и конфессиональных мероприятий неправильна и недопустима и потому, что по существу являет формой государственной пропаганды тех или иных религиозных взглядов, а по сути, как это происходит в случае с и с освещением смерти и похорон Алексия, и с освещением иных ритуальных и пропагандистских акций РПЦ, постоянным выступлением представителей ее руководства на государственных каналах и их участием в государственных мероприятиях – это шаг за шагом становится формой государственного навязывания обществу определенных религиозных предпочтений. Государственного, пока осуществляемого лишь информационно – принуждения к принятию данного конкретного вероисповедания.

Основной религиозный пропагандист в современной России – даже не РПЦ. На самом деле, РПЦ, так явно претендующая на преподавание основ православия в государственной школе, - не в силах разъяснить реальные основы православия тем, кто сам – или по принуждению государства – уже вышел на непосредственное общение с ней: процент знающий все десять заповедей одинаков как среди всех граждан, так и среди относящих себя к православию – 2 % в обоих случаях.

И ее это устраивает, она считает это допустимым. И уже публично, через своих представителей выдвигает тезис о том, что для верующего не важны ни заповеди, ни причащение, ни молитвы, ни знание канонов – важно просто провозгласить себя православным «обрести прямую связь с Богом» - и признать над собой авторитет и власть церковной иерархии.
Главный пропагандист религиозных взглядов в стране – российское государство. Она навязывает пропаганду данных взглядов. Оно демонстрирует игнорирование конституционных положений и своей светскости. Оно передает церкви объекты особого культурного значения, вырывая их из рук музеев, культурных учреждений, из общего, вне зависимости от мировоззрения, доступа.

Государство превращает церковь с особую политическую корпорацию, служащую укреплению существующей власти. А эта корпорация, со своей стороны – шаг за шагом, стремится к расширению своего общественного влияния, к упрочению своей власти, к своему проникновению в государственные структуры, включая и силовые.

В стране идет активная десекуляризация, не допускавшаяся даже в дореволюцинной России.

В стране идет навязчивая клерикализация как государства, так и публичной сферы.

Государство прямо и откровенно навязывает обществу и гражданам страны предпочитаемые им религиозные воззрения и установки.

И похороны Алексия – стали очередным, одним из наиболее ярких и публичных действий, акций как религиозной агрессии церкви против общества и государства – так и идеологической агрессии все более клерикализирующегося государства против своих граждан.

И это – неправильно.

АПН