Три года назад, поздней осенью 2004, в Киеве произошел Майдан. Стоило Центральной избирательной комиссии под председательством Сергея Кивалова объявить о том, что следующим президентом Украины «избран» Виктор Янукович, как в течение нескольких часов на главной киевской площади выросла палаточная крепость. Утром 22 ноября в столицу уже ехали автобусы из большинства областей. Несмотря на снег и холод, палаточный городок быстро разросся, за неделю заполнив Крещатик. Там появилась своя социальная жизнь, что на несколько месяцев определило смысл существования города и страны. Социальные психологи до сих пор не дали ответа на вопрос: как такая огромная масса людей, скученная в одном городе в непростых зимних условиях, не взорвалась агрессией, а наоборот — продуцировала доброжелательность и любовь, которых хватало не только нашей стране, но и миру.

Новости с киевского Майдана стали первостепенными для мировых информационных агентств на целых два месяца. Хватало любви и оппонентам, которых срочно отправляли в Киев менеджеры Партии регионов. Удалось избежать не только массовых силовых столкновений, но и мелких стычек. Все ограничилось лишь пылкими и страстными словесными баталиями. Это, безусловно, заслуга организаторов акций с обеих сторон, но в первую очередь — свидетельство определенной культуры сосуществования широких общественных слоев в Украине.

Акция на Майдане стала явлением нового украинского общества. Ее движущей силой были люди, осознающие собственную ответственность за все, что происходит в стране — Граждане. Те, кто выступал с «оранжевой» стороны, состояли преимущественно из студентов, представителей интеллигенции, предпринимателей и служащих — записные марксисты называют такое сообщество «мелкобуржуазной средой». На стороне «бело-голубых» преимущественно были рабочие, ученики профессионально-технических училищ, работники шахт — по определению марксистов — «пролетарии». Кроме социальных, выразительными были и региональные различия в составе участников тех событий. Это обстоятельство в течение всей трехтурной избирательной кампании эксплуатировали так называемые политтехнологи во главе с москвичом Глебом Павловским, который после своего поражения жалел, «что революции вовремя не дали в морду». Майдан же нашел простой и мудрый ответ на все попытки инспирировать раскол страны: «Восток и запад вместе!» и «Донецк, Донбасс — присоединяйтесь к нам!»

Киев в те месяцы показал себя действительно достойным звания столицы. Простые и те, которые считают себя непростыми, киевляне свозили на Майдан теплые вещи, еду, деньги. Учреждения власти и заведения культуры центра столицы открывали свои помещения для обогрева демонстрантов и предоставления им медицинской помощи. Таксисты и просто водители подвозили людей бесплатно. В дни Майдана, по свидетельствам милиции, преступность и аварийность в столице уменьшились более чем на треть.

Сотни тысяч людей на Майдане мужественно сопротивлялись угрозе окончательной криминализации власти. Они, как могли, отстаивали национальные интересы, право своих детей жить без страха перед чинушами и политиканами, в конце концов, они просто защищали свое имущество от разграбления. И казалось тогда, что все же одержали победу. Политики в то время наперегонки пытались всячески продемонстрировать и свою причастность к ней. Когда стало понятно, что Майдан побеждает, они становились в очередь к трибуне, чтобы засветиться на, без преувеличения, историческом его фоне. Триумфальная народная инаугурация Виктора Ющенко в январе 2005 года на Майдане при участии беспрецедентного количества глав государств и правительств, чего не знала современная Европа, стала апофеозом романтических отношений власти и народа. В кабинетах многих чиновников вместе с традиционным портретом главы государства появились огромные фотографии, где был изображен многолюдный киевский зимний Майдан как напоминание о том, кто на самом деле является сувереном — украинский народ.

После Майдана политики стали другими. На целых полгода. А потом все снова пошло по традиционному украинскому кругу: ссоры, предательства, коррупция, коллаборационистский универсал — все, чтобы сохранить власть и нажиться. Результат: небывалая дороговизна, рост аварийности и преступности, недоверие общества к институтам государства. «Не предай Майдан!» — орали в предвыборных рекламных роликах те, кто сами его предали первыми, непостижимо быстро исчерпав кредит общественного доверия. В этих обстоятельствах вполне естественным является и политическое банкротство президентской партии на очередных и внеочередных выборах в парламент — партии Майдана, как сама она позиционировалась при учреждении 3 марта 2005 года.

События ноября — декабря 2004 года испугали украинских политиков во всех лагерях, но ничему не научили. Не зря третья годовщина Майдана не отмечается на государственном уровне, в отличие от первой и второй. Поняв, что Майдан был актом гражданского действия действительно существующего украинского общества, а не политтехнологией, его даже попытались дискредитировать сами «полевые командиры» (самоназвание высокопоставленных политических интендантов), проведя бухгалтерско-хозяйственное анатомическое вскрытие с изложением количества тон закупленных апельсинов, палаток, валенок и т.д. Не удалось. Была в позапрошлом году и попытка повторить его как технологию, но без позитивных последствий для организаторов из Партии регионов. Если же снова по-настоящему и произойдет в Украине такое событие, то оно уже будет акцией всего общества — без разделения на восток и запад, без противопоставления социальных слоев. «Прочь бандитскую власть!» — лозунг настоящего Майдана, каждый день актуализируется самой безответственной и бездеятельной властью — холодными батареями в домах, авариями и катастрофами, рейдерскими атаками и поборами, тысячами нищих и беспризорных на фоне самодовольных рож чиновников, а еще — грамотой, врученной неделю назад Сергею Кивалову от ЦИК за работу главой этого учреждения.

Тем временем тот Майдан останется в нашей памяти, в украинской и европейской истории уникальным социальным явлением, настоящей народной акцией, в которой, несмотря на все последующие нелады, победителем стал только украинский народ, в который раз доказав себе и миру собственную способность к проявлениям высокого гражданского духа и бескорыстной солидарности.