В начале апреля этого года в Москве прошла встреча украинских и российских историков, а также неспроста примкнувших к ним функционеров под общим названием «Украина и Россия: история и образ истории».

Трехдневная повестка охватила  темы от происхождения древнерусской народности до расширения НАТО и перспектив российско-украинских отношений. Обе делегации, помимо людей академических, включали госчиновников – дипломатов, руководителей институтов, центров, общественных организаций и даже священнослужителей.

Абсолютно все дебаты, включая древность, были остро полемичны. История в отношениях Украины и России выступила предметом непримиримой и нескрываемой политической борьбы.

Мероприятие быстро обнаружило печать предварительной режиссуры. С российской стороны - в инициативном, с украинской – в ответном порядке. Запланированными также были провоцирующие или просто грубые ремарки россиян, явно нарушавшие общий выдержанный тон научной корректности. На эту роль была ангажирована провинциальная профессура, старые партийцы и безымянные члены общественных движений с националистическими акцентами. В умеренных дозах беспричинные уколы периодически допускали российские модераторы дискуссии – оба главы только что образованных центров украинистики в Москве.

В украинской делегации также наблюдалось слаженное ядро, умело и эффективно маневрировавшее на дискуссионном поле своими более ограниченными силами.

Все это, в принципе, нормально, привычно и в каком-то смысле согласовывалось с  двусторонностью встречи. Форварды обеих национальных  команд, очевидно, реализовывали политические установки соответствующих «верхов». Это обстоятельство подчеркивалось присутствием, а иногда и непродолжительными выступлениями вице-спикера Госдумы Александра Бабакова, посла Украины Олега Демина (появившегося на заключительной сессии 5 апреля, то есть на следующий день после сообщений Киева о его отзыве) и несколькими персонажами рангом пониже. Так что историки внесли посильный вклад в оглашение и взаимное прощупывание позиций сторон с пользой для корректировки и должного информационного обеспечения политических шагов и решений.

Почему российская номенклатура боится Голодомора

По долгу службы, мы не раз присутствовали на международных политических и «общественных» сходках во времена, когда конец «холодной» войны еще не просматривался. Свидетельствуем, что на этот раз глубина выказанных противоречий и острота взаимных упреков выглядели отнюдь не меньшими. И мы не решимся заявить, что все это было лишь игрой на публику, данью конъюнктуре или, как любят по всякому поводу утверждать в России, «отражением разногласий между Ющенко и Тимошенко».

По сути, Украина заявляла и обосновывала определенную концепцию национально-государственного суверенитета, а Россия пыталась опротестовать и опровергнуть эту концепцию, то и дело, замахиваясь на сам суверенитет. Именно это подвигло мэтра украинской историографии Станислава Кульчицкого на итоговой сессии настоятельно призвать россиян к признанию права украинцев на свою независимость и на лежащую в ее основе собственную историю. Вряд ли,  однако, этот призыв возымеет немедленное и положительное действие.

Центральным пунктом разногласий был, конечно, Голодомор. Россияне предсказуемо признавали факт организованного (не всегда и это) голода, но, без национального акцента. Факт преднамеренности, в их утверждениях, впрочем, подкрепленных лишь голосом, назывался «недостаточным для признания голодомора геноцидом».

Ветеран-партиец, изучавший в архивах тематику хлебозаготовок, повинуясь цековско-совминовской инерции, говорил о классовой борьбе с крестьянством, ошибках в планировании и необходимых жертвах ради индустриализации. Утверждение, что он и сам пострадал – сперва от голода, а затем за правду, – не усилило доказательной базы. Позиция украинцев интересным образом раздвоилась: большинство настаивало на факте этнического геноцида; но было  и авторитетное выступление о том, что геноцид проводился против всего украинского народа без различия национальностей, и что никто не мешает российским коллегам всерьез озаботиться проблемой Голодомора, имевшего место в пределах нынешней РФ.

Но и последний тезис, сулящий  «развязку», россиян, видимо, не устроил. Не было никакого антиукраинского Голодомора - и баста.

Подоплека такой непреклонности остается отчасти загадкой: чего опасается официальная Москва? Требований Киева о компенсациях? Или нежелательных поветрий в своем доме? И то, и другое возможно, поскольку, во-первых, РФ взвалила на себя бремя государства-продолжателя (а не только правопреемника!) бывшей советской империи; а во-вторых, пуповина от тоталитарного режима СССР к нынешней российской власти отнюдь не прервана и даже укрепляется. Так что вполне «стабилизированные», а по сути деморализованные россияне могут, чего доброго, задать властям вопрос о первопричинах многих сегодняшних бед и потребовать справедливости от политических наследников тех, кто в свое время напортачил со «хлебозаготовками». В общем, Голодомор подозрителен на предмет «оранжевой пропаганды» и бдительность, переходящая в контратаки, не помешает.

Где недорабатывают украинцы

Но темнят и украинцы. На конференции так и не прозвучали убедительные мотивы политики организованного голода в 1932-33 годах.  Сталин мстил украинцам за прежнюю непокорность? Уничтожал в зародыше очаги нового недовольства и сопротивления? Параноидально отреагировал на некие сведения о росте сепаратистских настроений? Без решения проблемы «зачем?» вопрос о Голодоморе зависнет, в том числе, в международном плане. Все знают, что Сталин, заполучив к тому времени полноту диктаторской власти, ничего не делал просто так. Для чего же он в отсутствие видимой внутренней угрозы взялся с многомиллионным размахом уничтожать рабочую силу и потенциальных солдат собственной армии, попутно сея новую ненависть к режиму?  

В кулуарах некоторые из украинских историков соглашались с нами, что так или иначе, тему Голодомора следует рассматривать в контексте как раз начинавшейся тогда Советским Союзом подготовки к полномасштабной войне. Планы военной экспансии составляли стержень и смысл всего, что делалось в стране волей Сталина и его ближайших подельников.

Стремился ли Сталин подорвать на всякий случай силы «непокорных» украинцев, заранее обескровить любую внутреннюю фронду или в своем или в потенциальном тылу противника?  Есть серьезные указания на то, что – да, так по всей видимости и было. И тогда для Украины и ее исторической дипломатии возникает другая проблема: влиятельные силы на Западе все еще никак не могут принять даже саму идею о Сталине-агрессоре и Сталине международном преступнике рангом злодейства повыше самого Гитлера. Вопреки массе бесспорных и вопиющих фактов, они держатся за удобные стереотипы Ялты и Нюрнберга. Иначе - что же: «гениальные» Черчилль и Рузвельт годами состояли в политическом братстве с неким супербандитом и даже действовали по его сценариям?  Да, именно так и было. Придется переписывать монографии, переучивать студентов заодно с действующими президентами, а равно переиначивать официальную мифологию. Такова цена пусть даже вынужденного и временного компромисса с мировым злом.

Некоторые украинские деятели даже не подозревают, на какие исторические «святыни» Запада они посягают, ставя в международно-правовую плоскость вопрос о преступлениях сталинизма. В Москве же хорошо знают, что круг ее зарубежных союзников по этой теме весьма широк и делают все, чтобы мобилизовать их на борьбу против докучливого украинского  диссидентства.

В этой связи украинцы недоиспользуют – и конференция это в очередной раз подтвердила -  вопросы о конце «холодной» войны: кто одержал в ней верх, а кто проиграл – какие государства, альянсы, режимы, идеологии. Москву подобная беззубость по ключевой теме вполне устраивает. Можем подтвердить, что для российских СМИ вот уже несколько лет действует установка: «холодную» войну СССР (и те, кто им правил) вовсе не проиграл, а развалился по сугубо внутренним причинам из-за негодного управления – досадная «геополитическая трагедия», одним словом. Надо лишь извлечь уроки, усовершенствовать управление и – мы еще поглядим…  

Киев, видимо, пока не готов полноценно позиционироваться относительно содержания, финала и последствий «холодной» войны. Не только в силу внутриукраинского расклада сил, но и оттого, что на этот счет опять-таки путается сам западный истеблишмент. «Что же получается – мы фактически разгромили такого хорошего, прогрессивного, многократно обласканного нами Горбачева?» Рассказывать ли им теперь правду о том, что Горби пришел к власти с твердым намерением одолеть Запад в глобальной конфронтации и немало в этом поначалу преуспел? Напоминать ли, что Западу под руководством президента Рейгана пришлось мобилизовать все силы, чтобы уйти от возможности очередного отступления и нанести затем «империи зла» серию мощных ударов по всему миру и в космосе? И что даже эти удары оказались недостаточными, и номенклатурный режим выжил, чтобы затем перестроиться, модернизироваться и перейти в контратаку?

Многим в Вашингтоне и Лондоне пришлось бы на людях каяться за такую глобальную недоработку. И, наконец, пришлось бы признать как вклад национально-демократического движения Украины в поражение СССР (желающие могут поинтересоваться на этот счет статьей «Украинцы держат российский меч свободы» на www.rukhpress.com.ua), так и то обстоятельство, что именно это движение становится нынче авангардом в решении стратегической задачи, с которой в свое время не справился Запад.

Восстанавливая собственную суверенную историю, без чего, между прочим, не обосновать и свою международную легитимность, украинское государство скоро окажется перед необходимостью четко высказаться по поводу конца «холодной» войны и распада СССР. Вот тогда-то начнется настоящая дискуссия. Кстати, весьма полезная для расчистки зловредных мифологических наслоений на современном Западе. Так что, Украине еще предстоит в данной связи выполнить определенную многотрудную миссию.

Идеологические заслоны имперскости

Заметим также, что украинским историкам и публицистам пора перехватывать лидерство в международной советлогии. Во-первых, жизнь заставляет, а во-вторых – где найти для этого лучшую «площадку»?

Москва, предвидя такое, отчаянно защищает свои идеологические рубежи всеми возможными средствами. Скажем,  российских контрдоводов, прозвучавших на конференции, стоит выделить следующие.

«У нас уже была своя оранжевая революция в 1991 году, украинцы нас лишь догоняют» - это очень спорный довод. В 1991 году в РФ, как и на остальном постсоветском пространстве (за вычетом стран Балтии), произошла лишь передача власти от одних групп номенклатуры к другим. И это обернулось формированием номенклатурно-олигархических режимов. Реальным свержением последних занялись в Грузии и Украине, вступивших тем самым на исторически необходимый путь десталинизации, коим уже идут страны Центральной Европы. В РФ, как известно, вместо этого продолжается полноценная реставрация, отчего и возникает на наших глазах новая модель противостояния.

«Большая часть Украины – русская и вам, галичанам-бандеровцам, ее не покорить и не переварить. Видели, как русские восстали в Эстонии из-за истории с Бронзовым солдатом? То-то»… По этому поводу хочется заявить, что русские-русскоязычные в своей массе – не идиоты и способны одаривать своей лояльностью власти, которые способны проводить разумную внятную политику, реально сближаться с Европой, меньше врать, реально искоренять коррупцию и так далее.

Что касается ситуации  в Эстонии и вообще в Балтии, то мы ее знаем неплохо и не понаслышке. И знаем также, что главные опасения Кремля связаны не с «балтийским национализмом» (его-то путинистам хотелось бы в рамках их логики как раз побольше), а с тем, что тамошние русские начнут по мере нормализации жизни переориентироваться в своих интересах и ценностях прочь от РФ. Как отзовутся на такую «оранжевую» угрозу жители Пскова-Новгорода? А что, если и русские в Украине сделают свой европейский выбор? Так и сама «вертикаль власти» зашатается…

Откликаясь на подобные вызовы и угрозы, Москва проводит масштабную контр-кампанию. О положении украинской диаспоры ее представители на конференции говорили сами. Добавим лишь итоги нашего недавнего экспресс-визита в три ведущих книжных магазина Москвы. Вот заголовки изданий (все больше брошюрочного формата и стиля) по современной Украине: «Расколотая Украина», «Бандеризация Украины – главная угроза для России», «Украина идет в НАТО. Секретные материалы», и т.д.

Наконец, под самый финал конференции один из ее российских ведущих выложил, видимо, самое сокровенное. «Вот если бы нам с вами пришлось давать совет  Путину, какую модель двухсторонних отношений мы могли бы ему предложить? Может быть такую, как между США и Канадой, которая вовсе не отвергает лидирующую роль американцев?». Не сложно догадаться, что в такой двусторонней идиллии НАТО – третий лишний. На сей многозначительный, надо признать, вариант, мы сходу откликнулись свои вопросом: «А кто будет США и кто – Канадой?». Впрочем, идея ведущего была обращена, а возможно и транслировалась откуда-то сверху,  прежде всего самим украинцам.

Странно, что по ходу конференции ни разу не возникала тема политической культуры и очень редко – темы сопоставления политических систем РФ и Украины, отношений к Европе и с Европой и так далее. Зато вновь немало пыли было поднято насчет «голоса крови» («Мы все одной крови - русской!», «Нет, у нас кровь своя, другая!»), объединяющей миссии православия, которое, понятно, в лице  Московской патриархии только и способно отразить натиск «униатов» и тех же католиков. Хотелось бы надеяться, что на всю подобную архаику на будущих встречах серьезных людей из Украины и России  времени будет тратиться поменьше.

Так или иначе, в наращивании обмена правдивой информацией кровно заинтересована прежде всего сама Россия и ее население (в отличие, конечно, от номенклатурного класса). Если откуда-либо и способен в наше время прийти импульс россиянам сбросить с себя гнет имперскости, то именно из Украины. Пусть это стало бы хотя бы первым толчком.