Виктор Васильев, Москва 

Добрый хохол ярмо всегда найдет. По этой поговорке, украинцы в России впрягаются на работу всюду, куда только можно. А можно для них не слишком много. Вот, на добычу газа с нефтью, в стужу и мороз – всегда пожалуйста. Со строительством сложнее, там полно азиатских братьев, которые готовы ишачить на любого почти задаром.

В Москве одна из профессий, где украинцы остаются действительно востребованными, – это водитель автобуса и троллейбуса. Имеешь права и соответствующий стаж – полный вперед, особых препонов никто чинить не станет. Работа не сахар, естественно. По степени вредности сравнима с трудом прядильщиц на текстильной фабрике. Но долларов до 700 в месяц огрести можно.

Москвичи ищут чего получше. Бывший зам Лужкова Валерий Шанцев еще в 2004-м сетовал, что за два года количество водителей-москвичей сократилось с 75 % до 54. С учетом того, что тенденция вряд ли изменилась, можно с уверенностью предположить: сегодня в обслуживании столичного автопарка задействовано менее половины коренных жителей.

В Митино (находящийся за МКАДом «спальный» район Москвы) без автобусов не обойтись. Сроки строительства метро здесь постоянно откладывают. Я как раз здесь живу. От дома до «Тушинской», равно как и наоборот, пешком не дотопаешь. Каждый божий день туда-сюда приходится добираться на автобусах.

Однажды в выходные баловался в Митино пивом вместе с приятелями и познакомился с одним из тех, кто меня возит. Николай, дюжий дядька лет сорока с лишним, родом из Харьковской глубинки, три года работает в автобусном парке N 15. В Москве торчит по неволе. Дома осталась семья – жена да двое малых. Мы почти земляки, я – из Воронежской области, которая, как известно, граничит с Харьковской. Поэтому немного покалякали о том, о сем.

- А чего не устроился где-нибудь поближе к хате? – спрашиваю. - Если не в самом Харькове, то хотя бы в Воронеже.

- Та грошей там больно мало дают. Мне на них семью не поднять, хоть надорвись. Здесь худо-бедно удается что-то отложить, экономя на всем подряд. Жрем китайские субпродукты – «Дошираки» и всякую другую лапшу. Уже скулы сводит. Платят в Москве, конечно, побогаче, но и цены везде, суки, дерут нещадно.

Живет Николай в общежитии, где снимает угол вместе с земляком. Крохотная конура на двоих обходится им по пятьдесят «баксов» с каждого. Терпимо. Вставать, если в первую смену, приходится в пять утра, не позже. В шесть надо быть уже на линии.

- Ну, а как сама работа, Николай? Автобусы-то хоть нормальные?

- «Икарусы», они и в Африке «Икарусы», дымят, как крематорные печи. Особенно зимой, когда переходим вместо нормального топлива на разную бодягу. Когда погода нормальная, еще все более-менее ничего. По вечерам только «пробки» достают, сам знаешь. Ну, а когда снегу насыплет, как следует, все: не езда – сплошное дерганье, как пел Володя Высоцкий.

- Много земляков в автопарке?

- Есть трошки. Я их не пересчитал, мне в том нужды нет. Мы, как тебе объяснить, друг друга не сторонимся, но и в объятья не лезем. Каждый живет, точнее, выживает, сам по себе.

Нормально, все чисто по-славянски. «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть по одиночке» – это не про нас…

Недавно увидел Николая за рулем, кивнул ему – он мне, через стекло особенно не поговоришь. Ехал и представлял себе, чтобы я ощущал на его месте, будучи оторванным, от родных мест, от близких. Нет, не позавидуешь.