Алексей Мустафин

Всю минувшую неделю представители БЮТ только то и делали, что оправдывались за свое голосование 12 января. Объяснений было много и на любой вкус — от бескорыстного вклада в дело гармонизации отношений между ветвями власти до мщения нашеукраинцам за «предательство идеалов Майдана». Версии, которые иногда прямо противоречили друг другу, появлялись и обнародовались с пулеметной скоростью, но это лишь подчеркивало — тимошенковцы растерялись. Получалось, как в известном анекдоте о Ходже Насреддине: «Во-первых, я не брал у тебя кувшина, во-вторых, он был уже с трещиной, а в-третьих, я вернул его тебе целым». В понедельник Юлия Тимошенко даже попробовала дать задний ход — неожиданно растолковав, что закон о Кабмине, за который голосовали ее однопартийцы, может быть... откорректирован — Конституционным судом. Причем по инициативе таки бютовцев. Ответ антикризисников не замедлил. Александр Мороз уже в четверг намекнул, что и закон об оппозиции также может быть существенным образом подправлен — во время второго чтения. В международном праве это, кажется, называют «принуждением к выполнению взятых на себя обязательств».

Узурпации — нет, нет — лжи?

На Банковой миротворческих намеков Тимошенко тоже не восприняли. Владимир Горбулин, хоть и бывший секретарь СНБО, но вполне компетентно сообщил (подыграв Януковичу): лидер БЮТ окончательно побила горшки с президентом. Тем не менее парадокс заключается в том, что, оправдываясь, Тимошенко могла сослаться... на слова самого Виктора Ющенко. Он в последнее время постоянно жалуется на опасность узурпации власти со стороны правительства (а фактически — премьера). Именно этим объясняя необходимость сохранить более широкие полномочия в руках президента. Оппоненты Банковой, конечно, с этим не соглашаются. Они напоминают: до сих пор на постсоветском пространстве власть обычно узурпировали президенты. И ни разу в диктатора не превращался премьер. На самом деле Ющенко не так уж неправ. Обе должности создают немалые соблазны. И если вспомнить давнюю историю, то это в Латинской Америке диктаторами обычно становились президенты (или по крайней мере сами диктаторы объявляли себя президентами). В Европе же несколько иная «традиция». И Гитлер, и Муссолини «только» премьерствовали. Да и Ленин со Сталиным по государственной должности были руководителями правительства — Совнаркома («президентом» во времена «генералиссимуса» числился вполне безопасный для него Калинин).

Впрочем, узурпацию власти можно предотвращать по-разному. Путь, настойчиво предлагаемый из Банковой, — четко распределить полномочия и повязать взаимной ответственностью Кабмин и главу государства. Рецепт старый, предлагали его при президентстве и Кравчука, и Кучмы, тем не менее до сих пор все попытки им воспользоваться завершались неудачно. Рискну предугадать, что и в дальнейшем этот рецепт не будет срабатывать. Поскольку на Банковой всегда будут считать справедливым лишь такое распределение полномочий, когда правительство полностью подчиняется аппарату президента, но несет всю полноту ответственности за состояние дел в стране; а в доме на улице Грушевского — согласятся оставить за главой государства лишь право принимать послов и посещать собственную пасеку (играть в шахматы с компьютером, петь под гитару и тому подобное). А якобы привлекательный лозунг «взаимной ответственности» на самом деле лишает смысла саму идею представительской демократии, поскольку неизвестно, за что будут нести эту ответственность глава государства и члены правительства — за выполнение программы, с которой шел на выборы президент, или за обещания, которые давали избирателям партии-победительницы парламентских выборов. Я уже не говорю о соблазне объяснять невыполнение предвыборных программ тем, что членам правительства якобы мешает президент, а тому — в свою очередь — коварные министры.

Показательно, что в странах, которые мы привыкли называть цивилизованными, обычно идут другим путем. Сосредоточивают всю полноту исполнительной власти в едином центре — или у президента (который тогда должен лично формировать и возглавлять правительство, как в Соединенных Штатах), или в правительстве (и тогда глава государства должен если не смириться с ролью британской королевы, то хотя бы признать вполне достойной компанию чешского, немецкого, венгерского и итальянского президентов). Не позволять потенциальным узурпаторам выходить за рамки конституции в первом случае имеет Верховный суд (снова же, такая схема работает в США), а во втором — и судебная власть, и президент (который не может тогда требовать от правительства «выполнения президентской программы», поскольку кабмин должен выполнять лишь обещания, данные на парламентских выборах). Тем не менее в обоих случаях главным ПОЛИТИЧЕСКИМ сдерживателем для исполнительной власти является ОППОЗИЦИЯ. Не владея властными полномочиями (и, соответственно, не имея возможности препятствовать правительству в осуществлении его программы), оппозиция зато наделена контрольными функциями и возможностью без препятствий доносить свое мнение до избирателей. Поскольку на следующих выборах именно избиратели будут определять, кто будет формировать правительство, а кто ему будет оппонировать.

Конечно, обитателям дома на Банковой может больше нравиться «президентская модель», однако нынешняя Конституция право изменять правила игры (законами или поправками к самой себе) оставляет лишь за парламентским большинством. Так что нетрудно предвидеть, что больше шансов быть реализованным с самого начала имелось у сценария с предоставлением всей исполнительной власти правительству. И в том, что произошло это с помощью тимошенковцев, нет ничего странного: в конце концов они честно сознались, что рассчитывают воспользоваться и законом о Кабмине, и законом об оппозиции прежде всего в своих интересах. Некоторым избирателям БЮТ, конечно, это не понравится, но будут ли они считать после этого Тимошенко более аморальной, чем Мороз, Ющенко или Янукович? Вопрос риторический. Зато лидер БЮТ может теперь рассказывать, что предотвращает узурпацию власти — по лучшим европейским образцам.

А главное — мы знаем этого человека

Конечно, ссылка на европейские образцы отнюдь не оправдывает многочисленных ляпов в принятом Верховной Радой законе о Кабмине. Да и закон об оппозиции на самом деле существует лишь в одном государстве из 27 членов ЕС — Португалии, что не может не вызывать определенные сомнения в удельной «европейскости» предложенного пути. Тем не менее самым принципиальным является вопрос, действительно ли обеспечивает принятый в первом чтении документ надежный контроль за властью со стороны оппозиции.

Даже поверхностный анализ законопроекта вызывает немало вопросов. Прежде всего он предусматривает создание институтов, которые могли быть сформированы без какого-либо закона. То же «теневое правительство» могло бы существовать еще с момента перехода БЮТ в оппозицию. Как, собственно, существовало и во время пребывания Тимошенко в «Громаде» — и возглавляла его тогда сама Юлия Владимировна. Не дожидаясь принятия специального закона.

Да, существенно расширяется количество должностей, которые резервируются за оппозиционерами, — хотя половину парламентских комитетов, о чем речь идет в законопроекте, еще придется создать. При том, что при президентстве Кучмы оппозиционеры без какого-либо резервирования получали в Верховной Раде руководящих должностей не меньше. Александр Зинченко, только избранный вице-спикером, предлагал эсдекам и «заедистам» вообще отдать оппонентам все «статусные» портфели, объясняя, что де-факто контролировать ситуацию можно и через заместителей и секретарей.

В большинстве других статей законопроект просто расширяет права, которые и так уже есть у оппозиционных фракций, ведь списки представителей парламента в наблюдательных и контрольных органах давно формируются по пропорциональному принципу. А представителям оппозиции в парламентских комитетах и коллегиях в органах исполнительной власти и раньше никто не запрещал выполнять контрольные функции. Как они их выполняли — отдельная тема. Новацией принятого документа является разве что введение «представительства на высшем уровне» — лидер оппозиции может присутствовать и высказывать свое мнение на заседаниях Кабмина. Это лишь подтверждает мнение, что целью закона является не только и не столько усиление контроля за исполнительной властью.

Еще больше в этом убеждают статьи закона, касающиеся организации работы самой оппозиции. Все решает большинство, а для нынешнего состава Рады это означает — БЮТ. Оппозиций не может быть несколько, следовательно, конкуренции со стороны альтернативщиков-нашеукраинцев или коммунистов (в случае их выхода из большинства) не предусматривается в принципе. Никаких конфедераций и «европейских Украин» — у оппозиции есть один лидер. Кто именно — к счастью, в законопроекте не записано, но, как в известной шутке, все мы хорошо знаем этого человека. Получается настоящая «оппозиция Ее Величества». Но не в том смысле, какой вкладывали в это определение британцы или Павел Милюков.

Настоящая «большая коалиция»

Если это и есть настоящая цель законопроекта — тогда действительно не так уж и важны юридические нюансы или механизмы распределения должностей между оппозиционными фракциями. Срабатывает не правовая, а политическая логика. И срабатывает с блеском. Монополизируя право называться оппозицией и максимально персонифицируя этот институт, Тимошенко почти автоматически превращается во второе лицо в государстве, поскольку общественное мнение всегда воспринимает главного оппонента как возможного преемника того, кого он подвергает критике.

Если БЮТ таки сможет добиться своего, в общественном сознании противостояние Ющенко—Янукович уступит место конфликту Тимошенко—Янукович, и президент, хочет он того или нет, в лучшем случае окажется на третьей ступени политической (не путать с государственной) табели о рангах. Что уж говорить об Александре Морозе. Так что неудивительно, что Юрий Ехануров уже пообещал будущее президентское вето на закон, который пока что не прошел даже второго чтения. А лидер социалистов намекает, что уже во время этого второго чтения от документа могут остаться одни косточки.

Впрочем, помочь Тимошенко в противостоянии Ющенко и Морозу вполне может Янукович. Ведь для преодоления вето у бютовцев и регионалов голосов хватает с запасом, а никакие поправки к закону без их согласия не пройдут. Помешать очередному объединению «непримиримых оппонентов» в настоящую «большую коалицию» могут разве что личностные предостережения. Но интересы, которые в этом парламенте традиционно играют главную роль — интересы ПР и БЮТ, — совпадают. И те, и другие заинтересованы в предоставлении правительству самых широких полномочий: первые — потому, что сейчас во власти, вторые — потому, что имеют самые большие шансы сформировать следующий Кабмин. А в случае смены власти лучшие шансы стать «главной и единственной» оппозицией — у партии Януковича. Так что заранее позаботиться о комфортных условиях для себя — тоже вполне логично.

Конечно, кое-кто из новоиспеченных союзников может ощущать моральный дискомфорт. Но никто же не принуждает их сливаться в экстазе. Тимошенко уже и формулу изобрела — «голосуем не вместе, а синхронно». На результат не влияет, а душу успокаивает. А избиратели? Избиратели могут быть даже признательны. Ведь выбор для них оставляют. Разве что упрощают. Хочешь — голосуй за БЮТ, хочешь — за Партию регионов. Прозрачно и демократически. Почти как в Америке. Республиканцы или демократы. «Балованные Гали», конечно, могут голосовать за кого-то третьего. Но разве это на что-то влияет?