Дмитрий Докучаев

О деятельности любого правительства судят в первую очередь по экономическим результатам, которых оно добилось. Оценить эти результаты применительно к правительству Михаила Фрадкова "МН" попросили известного экономиста, имеющего большой опыт работы в исполнительной власти, Евгения Ясина.


- Евгений Григорьевич, предлагаю начать с хорошего. Что, на ваш взгляд, можно занести в плюс правительству?

- Прежде всего хочу отметить, что деятельность правительства Фрадкова проходила при весьма благоприятных обстоятельствах. За трехлетний период цены на нефть выросли в 2,5 раза: с 27 долларов за баррель до 65. Также были высоки цены на другие товары российского экспорта. В сущности, именно за эти годы Россия набрала уверенность в себе благодаря тем доходам, которые она получает от продажи энергоносителей. И у правительства, соответственно, появилась возможность предпринимать довольно значимые шаги.

Кроме того, с моей точки зрения, удачей правительства стала его макроэкономическая политика, которая была направлена на то, чтобы тот поток доходов, который российская экономика пока не в состоянии освоить в таком количестве, был канализирован таким образом, чтобы рассчитываться с внешним долгом, формировать резервы, создать Стабилизационный фонд. Благодаря чему все-таки удается снижать инфляцию. Сейчас инфляция впервые за все время реформ оценивается однозначным числом, то есть она меньше 10% в год. Это большой успех, и я способен его оценить, потому что в то время, когда сам работал в правительстве, инфляция была иной: в 1994-м - 320%, в 1995-м - 131%. С цифрами такого порядка имели дело кабинеты Гайдара, Черномырдина, Кириенко в 90-х годах. Сейчас это уже история.

- Конечно, по сравнению с девяностыми, разница в цифрах инфляции - впечатляющая, но ведь для большинства населения и сегодня рост цен весьма ощутим?

- Я бы сказал, что правительство Фрадкова могло бы добиться здесь и большего успеха. Но Стабилизационный фонд формировался в условиях чрезвычайно жесткого давления со стороны всего общества, проходившего под лозунгом "Почему эти дураки не тратят деньги, а складывают их в какую-то кубышку". Все время подбрасывалась мысль об активной промышленной политике, при этом никто не понимал, что это такое и какой она должна быть. И большая заслуга министра финансов Алексея Кудрина - в том, что ему хватило мужества противостоять всем подобным популистским наскокам в течение длительного времени. В противном случае мы бы и сейчас имели инфляцию, как в 90-х.

- От достижений обратимся к неудачам. В чем были провалы правительства Фрадкова?

- Считаю, что наиболее важной задачей, которую должно было решать правительство, - это осуществление реформ, намеченных еще в знаменитой программе Грефа 2000 года, ставшей затем предвыборной программой Путина. И это не чья-то блажь. Такие реформы, как административная, пенсионная, реформы здравоохранения и образования, жизненно необходимы для страны, которая хочет жить в ХХI веке. Однако, с моей точки зрения, ни в одном из этих направлений правительство в достаточной мере не продвинулось. В части административной реформы работа, которая была намечена на развитие бюджетирования по результатам, пока не дала заметной отдачи, потому что наверху увлеклись выдумыванием показателей, оценивающих эти результаты. Затем была провальная монетизация, отрицательные социальные последствия которой должны послужить для правительства хорошим уроком. Если уж вы проводите подобного рода реформы, не желая вызывать напряжение в обществе, не надо экономить деньги. В итоге же и бюджету пришлось заплатить гораздо больше, чем ожидало правительство, и результаты получились куда более скромные, чем можно было добиться. Зато эта неудача, похоже, окончательно подорвала у правительства вкус к преобразованиям. И сложилась такая ситуация, когда - по сути, за три года до выборов - власти уже начали руководствоваться прежде всего оценкой политических рисков, а не реальными нуждами экономики.

- В этом виноват Фрадков?

- Не думаю, что лично Михаил Ефимович в этом виноват. Но можно сказать и так, что он не виноват, но и заслуг особых не имеет. Так как он, будучи главой правительства, не играл такую уж заметную и активную роль в продвижении реформ. Конечно, я не могу сказать, что совсем ничего не делается. Скажем, пытаются осуществлять какие-то шаги в реформировании образования, идея ЕГЭ все-таки распространяется. Правда, в основном по инициативе самих школ и вузов, а не благодаря настойчивости правительства.

- Глава правительства часто говорит о том, что цель его кабинета - переориентировать экономику с сырьевой направленности на инновационную. Заметны ли здесь какие-то подвижки?

- На мой взгляд, есть определенные успехи в продвижении инновационной политики. И это единственно разумный и отвечающий возможностям России путь развития. Потому что бороться за конкурентоспособность в промышленном производстве тех товаров, которые уже производят Китай, Индия, другие страны с дешевой рабочей силой, - абсолютно бесперспективное дело. В то же время в инновационной сфере ситуация такая, что ожидать быстрых, осязаемых результатов за три года невозможно. Это работа на десятилетия: ведь речь идет о серьезных структурных изменениях. Поэтому пока правительство делает лишь первые шаги по созданию того фундамента, на базе которого может вырасти инновационная экономика. Но надо отдавать себе отчет, что по формальным показателям - таким, как объем наукоемкой продукции в ВВП, объем научно-исследовательских разработок и проч. - мы все еще страшно отстаем от передовых стран.

- С правительством Фрадкова связано еще одно принципиальное новшество: национальные проекты. Как вы оцениваете их реализацию?

- Безусловно, национальные проекты внесли определенное оживление в деятельность правительства, хотя они и не заменяют реформ. Конечно, что-то задвигалось по программе доступного жилья и по медицине. Но в целом я считаю, что национальный проект в их нынешнем исполнении - это просто способ потратить деньги не зря. А серьезных, функциональных изменений, которые необходимы и здравоохранению, и образованию, мы пока не видим.

Зато, возвращаясь к работе правительства в целом, мы видим другое. Полный провал пенсионной реформы. Жилищно-коммунальная реформа, в орбиту которой вовлечено множество людей, продвигается просто-таки черепашьими шагами. К этому можно добавить гипертрофированное стремление к централизации в экономике, росту государственного сектора. Возможно, не во всем здесь виновато правительство. Но если подводить баланс плюсов и минусов, то можно сделать вывод: те благоприятные возможности, которые предоставлялись правительству, возглавляемому Фрадковым, не были использованы в должной мере.